Пётр Великий в жизни. Том первый

Между прочими имел он удовольствие не только ознакомиться, но и дружбу приобрести г. Торна, Датскаго Резидента, и иметь честь, быв c ним в звании его Секретаря Посольства на аудиенции у его Царскаго Величества, подать Королевскую грамоту, и допущен быть к целованию Царской руки. Cиe счастливое обстоятельство отворило ему вход во Дворец, и Его Величество не мог не заметить его; особливо же по росту, стройности стана и благородному виду его, какими был он одарён от природы.

Голиков И.И. Историческое изображение жизни Ф.Я. Лефорта. С. 15

О склонности Лефорта к весёлой, даже разгульной жизни свидетельствуют Патрик Гордон, Александр Гордон и Корб; первый часто упоминает в своём журнале о пирах, которые давал [позже, уже в бытность свою любимцем Петра] Лефорт: почти после каждаго из них Гордон был нездоров. Второй пишет, что Лефортовские пиры продолжались по три дня и по три ночи сряду. Корб свидетельствует, что на одре смертном, в бреду горячки, Лефорт безпрестанно требовал музыкантов; врачи велели позвать их и при звуках музыки он несколько успокоился.

Устрялов Н.Г. Лефорт и потехи Петра Великаго до 1689 года. С. 42

Случилось, что около 1695 года некий молодой женевец по имени Лефорт оказался в Москве у датского посла. Царю Петру было тогда 19 лет, он увидел этого женевца, за короткое время изучившего русский язык и говорящего почти на всех языках Европы. Лефорт очень понравился монарху, он перешёл к нему на службу, и вскоре приобрёл его особое расположение. Он ему разъяснил, что имеется другой способ жить и править, кроме того, что, к сожалению, издавна установился в его обширной империи; без этого женевца Россия была бы, может быть, до сих пор варварской.

Вольтер. Анекдоты о Петре Великом. Пер. с фр., коммент. И вступ. ст. С.А. Мензина. М. 2004. С. 14

Г[осподин] Вольтер не любит входить в розыскания; по нём лучше разрубить узел, чем развязать его. Все согласны, что Вольтерова история Петра В. не удовлетворила всеобщему ожиданию. Ея недостатки замечены были ещё до ея появления в свет по тем образчикам, которые автор прислал в Петербург в рукописи. Заметки мои были отосланы к автору. На их то основании, в предисловии к 2-му тому он исправил некоторые промахи, сделанные в 1-м томе; другие ошибки он извинил; наговорил мне грубостей; особенно постарался он не коснуться тех замечаний, которыя бы заставили его покраснеть.

Миллер Г-Ф. Цит. по: Современник. 1854, № 10, стр. 134

Императрица Елисавета Петровна, благоговея к памяти отца, желала видеть дела его описанными пером искусным, и каммергер ея Ив. Ив. Шувалов предложил этот труд писателю знаменитому, наполнявшему всю Европу славой своего имени, Вольтеру. Сообщили ему материалы, извлечённые из архивов, частию в подлиннике, частию в переводах Тауберта, Миллера, Штелина, послали многоценную коллекцию Русских медалей, дорогие меха, и ровно чрез год (в 1761), вместо ожидаемой полной и подробной Истории Петра, получили от него в одной небольшой книге: Histoire de l’Empire de Russie sous Pierre le Grand, par l’auteur de l’histoire de Charles XII, сочинениe слабое, безцветное, столь же неудовлетворительное в смысле истории Империи, как и в смысле жизнеописания Императора, наполненное всякаго рода ошибками, ложными умствованиями, и во многих местах несогласное с доставленными автору документами.

Изумлённый Шувалов спрашивал автора, почему не воспользовался он сообщёнными ему материалами, не поместил многих подробностей и для чего исковеркал почти все имена собственныя? Вольтер отвечал: «я не привык слепо списывать со всего, что мне присылают; у меня есть свой взгляд и свои достоверные материалы; что же касается до упрёка в искажении имён собственных, то кажется, его делает мне какой-нибудь Немец: «je lui souhaite plus d’esprit et moins de consonnes», присовокупил Вольтер с обычным своим легкомыслием. Не жаль потери золотых медалей и дорогих мехов, но жаль материалов, которые частию посланы были в подлиннике и утратилась невозвратно.

Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т.I. С.-Петербург, 1859. С. XL

По природной своей склонности Пётр полюбил иностранцев ещё до того, как понял, насколько они могут быть полезны. Лефорт был первым из тех, кого он использовал для перемены лица всей Московии.

Вольтер. История Карла XII, короля Швеции, и Петра Великого, императора России. Санкт-Петербург, Лимбус Пресс, 1999. С. 20