Пётр Великий в жизни. Том первый

Толь стремительное щастие возбудило на него во многих зависть и злобу; сам Гордон, свойственник и друг его, не мог равнодушно смотреть на толикия милости, изливаемыя на него. Проницательный Монарх cиe заметив, сравнял жалованье его c Лефортовым, и тем успокоил его.

Голиков И.И. Историческое изображение жизни Ф.Я. Лефорта. С. 67

Разгульная жизнь Петра отразилась и на его семейных отношениях. Лефорт сблизил Петра с семейством Монсов, где было две дочери; Петру сильно приглянулась одна из них – Анна. Умная, кокетливая немка умела привязать его к себе тем наружным лоском обращения, которого недоставало русским женщинам. Пётр с этих пор невзлюбил жены своей, чуждался домашнего очага, но принужден был сдерживать себя, пока жива была его мать.

Костомаров Н. Исторические монографии и исследования. Книга III, том V. С. 345

Помянутая царица Наталья Кирилловна возненавидела царицу Евдокею и паче к тому разлучению сына своего побуждала, нежели унимала. К тому ж непрестанная бытность его величества началась быть в слободе Немецкой не токмо днём, но и ночевать как у Лефорта, так и по другим домам, а особливо у Анны Монсовны.

И многие купцы агленские и голанские, как Андрей Стельс, Христофор Брант, Иван Любьс пришли в его величества крайнюю милость и конфиденцию, и начали иметь свой свободной вход. Также все в слободе офицеры знатные из иноземцов и торговые, так и (на) Поганом пруде не могли единой свадьбы учинить, чтоб его величество не звать и при нём знатных персон на свадьбы. И особливые банкеты чинили, и балы, и супе давали, также и ко многим на погребение зывали, где его царское величество присутствовал со всеми своими дворовыми, по чину их, в епанчах чёрных.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 253

Предугадываем вопросы: когда же они сблизились? За что Царь так нежно полюбил малосведущаго иноземца? От чего так горько плакал над его бездыханным трупом, называя его своим единственным, незаменимым другом? И зачем, наконец, так долго тосковал по его кончине? Первый главный вопрос разрешается сказанием современника, безпристрастнаго и пытливаго, имевшаго все средства собрать в Москве свежия предания, видевшего Лефорта на высшей степени почестей, видевшаго и погребение его, Секретаря Цесарскаго Посольства Корба. С ним согласны и другие современные Писатели, в главном факте, ошибаясь только в летоисчислении и событиях, которыя они перемешали. Корб свидетельствует, что по открытии ужасных замыслов Царевны Софии, поднявшей преступную руку на державнаго брата, когда Пётр удалился в Троицкий монастырь и не без трепета мог видеть около себя немногих приверженцев: среди общаго колебания и недоумения Двора, войска, народа, Лефорт один из первых отстал от Царевны и явился в Лавру, готовый пожертвовать жизнию за Царя. Легко вообразить, с какою признательности встретил его Государь, умевший ценить и не такия заслуги. Личныя достоинства Лефорта довершили остальное: признательность Царя обратилась в дружбу, когда он узнал ближе благороднаго Женевца: Пётр полюбил его за беззаботную весёлость, столь пленительную после тяжких трудов, за природную остроту ума, доброе сердце, ловкость, смелость, а более всего за откровенную правдивость и редкое в то время безкорыстие, добродетели великия в глазах Монарха, ненавидевшаго криводушие и себялюбие.

Н. Устрялов. Лефорт и потехи Петра Великаго до 1689 года. С. 22–23

Франц Яковлевич Лефорт, перваго выборнаго Московскаго полка Генерал и Флота Адмирал, родом Женевец, лет за 20 чрез Белое море с двумя товарищами отправился в Poccию искать счастья, и чего искал, то нашёл: в 1688 году (ошибка, вместо 1689) их Царския Величества удалились в Троицкий монастырь, спасаясь от мятежных Стрльцов, которые не только не щадили Бояр, украшенных добродетелями, но жаждали и Царской крови юных Государей; в это опасное время, когда многие колебались, чью принять страну, не зная, чем кончится буря и кому достанется власть господства, Лефорт с немногими из своих воинов поспешил к Троице; так, своею решительностию, он пошёл фортуне на встречу, а не последовал за нею. Такою преданностию в самоотвержением в минуты опасности, он приобрёл любовь Царя и самые несправедливые завистники должны согласиться, что Лефорт её заслужил.

Корб И.-Г. Дневник поездки в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента. Цит. по: Рождение империи. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 214