Пир во время чумы: повести

— В роли слепого преступник, естественно, прописался под вымышленным именем, по липовым документам. Совершив кражу — как это ему удалось, мне пока неизвестно, — он перестал существовать во второй ипостаси и толкнул уголовный розыск на поиски якобы исчезнувшего слепого. Сейчас он проживает в пансионате и через некоторое время спокойно уедет с деньгами всеми уважаемого администратора. Уедет, и даже тень подозрения не падет на благопристойного гражданина.

— Сдаюсь. — Зотов поднял руки. — Недооценил фантазию Валентина Петровича.

— А если все это правда? — спросила Марина. — Если это правда, то преступника не найдут?

— А вы сомневаетесь?

Марина взглянула на Семина и поняла, что многое, если не все рассказанное, — правда. Мужчины знают что-то большее, но не хотят говорить.

— Успокойтесь, преступника найдут, Марина Сергеевна, — сказал Семин. — Уголовный розыск не попал в ловушку, о чем свидетельствовал визит лейтенанта. Он трижды не очень ловко соврал, слишком напирая на всесоюзный розыск и многое другое. Вы согласны, Михаил Алексеевич?

— Черт возьми. — Зотов встал и расправил плечи. — По-вашему, милиция хочет убедить преступника, что он может спокойно уезжать? Возьмет его с деньгами, то есть с поличным?

— Я считаю так, а вы? — Семин взглянул на часы и встал. — Уже восемь, пора собираться.

— Действительно. — Зотов прошелся по номеру. — Я уже собрался. Вы проводите нас? Ба! — Он посмотрел на всех недоумевающе. — Как мне раньше не пришла такая мысль? Валентин Петрович, если вы так здорово разгадали хитроумный план уголовного розыска, то почему не разгадает преступник? Он не возьмет с собой похищенные деньги, и улик против него не будет.

— Верно, вы абсолютно правы. И знаете, что я решил, Михаил Алексеевич? Я остаюсь еще на неделю, хочется посмотреть финал.

— Оригинальная мысль, Валентин Петрович. За ее оригинальность вы и угостите всех присутствующих ужином. Прочтите вслух, Марина Сергеевна. — Зотов показал на листок, который Марина, забывшись, смяла и бросила на стол.

Все посмотрели на мятый клочок бумаги. Марина взяла его, расправила и прочитала: «Мы остаемся».

Глава 7 ЗАЩИТНЫЕ РЕФЛЕКСЫ

— Я прошу у суда чрезвычайной меры наказания. Я закончил. — Прокурор закрывает лежащую перед ним папку и садится.

Председательствующий объявляет:

— Слово предоставляется адвокату. Прошу.

— Закон обязывает меня, как представителя интересов подсудимого, предложить вашему вниманию все те обстоятельства и доводы, которыми опровергаются возведенные против подсудимого обвинения и смягчается его ответственность. Заранее предупреждаю суд: я не могу облегчить вашу задачу, наоборот, я боюсь ее затруднить.

Адвокат выходит из-за стола.

— Только что мы слышали речь прокурора. Он был справедлив и логичен. И пусть меня не сочтут алогичным, но я, полностью принимая все его доводы, считаю возможным не согласиться с его выбором меры наказания. В своем выступлении хочу ответить моему уважаемому процессуальному противнику. Товарищ прокурор, вы зря отсекали мне возможность искать оправдание обвиняемому в пагубном влиянии его воспитания и сегодняшнего окружения. Я ни слова не скажу о его покойных родителях, школе, комсомольской организации и товарищах. Мой подзащитный шел к своему сегодняшнему положению самостоятельно, сознательно и не находился, насколько мне известно, ни под чьим влиянием. Поэтому он несет ответственность за содеянное единолично.

Речь прокурора — сплав гнева и презрения, гнева и возмущения образом жизни подсудимого.