Пир во время чумы: повести

Не гнев, не презрение, а обыкновенная человеческая жалость наполняет меня с того дня, как я познакомился с делом и жизнью подзащитного. Жалость и боль, потому что с черствостью, цинизмом и равнодушием этого человека может сравниться только его несчастье. Возможно, что в моем выступлении излишне много эмоций, но я не скрываю, что моя цель — причинить вам боль. Когда вам станет больно, нестерпимо больно, когда вам станет жаль обвиняемого, когда вы заглянете в бездну его падения, поймете все его ничтожество и несчастье, то не сможете вынести приговора, которого требует представитель обвинения. Нельзя убить мертвеца!

Компетентная судебно-психиатрическая экспертиза дала заключение о полной вменяемости подсудимого. Я не оспариваю этого заключения. Более того, я уверен, что оносоответствует последнему слову науки. Не уверен, что завтрааналогичный случай наука оценит так же. Грань нормального и ненормального в человеческой психике — область еще не изведанная. Сегодняшние медицина и закон справедливо считают моего подзащитного человеком, полностью ответственным за свои поступки. Но существует еще человеческая логика, к которой я и обращаюсь в своей речи. Каждый человек от природы наделен определенными качествами. Одни имеют музыкальный слух, другие его не имеют. Одни могут любить сильнее, другие от рождения люди сухие и неэмоциональные. В данном конкретном случае мы имеем перед собой человека, который лишен чувства любви совсем. Он никого не любит, совсем никого. У него нет друзей, жены, близкой женщины. Как вы уже слышали, он не любит Родину. Я вас спрашиваю: это нормально? Обвинитель назвал моего подзащитного зверем, но звери живут парами, у них есть инстинкт продолжения рода, привязанности, своеобразная любовь. У моего подзащитного этого нет. Он нормален? Люди рождаются слепыми, и мы не осуждаем их, что они не видят красоты голубого неба. Мы их жалеем. Этот человек не умеет, не может любить. Для него нет понятия добра и зла, он, как слепой, не различает цветов. Вы презираете его? Ненавидите? Простите, я не верю этому.

Разбудил Марину телефонный звонок. Она заспанно сняла трубку и услышала веселый голос Семина:

— С добрым утром. Как вы относитесь к завтраку?

— С добрым утром, Валентин Петрович. — Она проснулась окончательно, взглянула на часы и села на постели. — Значит, вы не уехали? Очень мило с вашей стороны, — говорила она, застегивая халат и стараясь ногами найти домашние туфли.

— Мне за вами зайти?

— Не стоит. — Она надела туфли и, взяв телефон, подошла к зеркалу. — Я немного зачиталась и не совсем готова.

— Что же вы читаете? — спросил Семин. — «Преступление и наказание»?

— Журнал «Наука и жизнь», — Марина кончиками пальцев разглаживала кожу под глазами, — статью с интригующим названием «Время — важнейший фактор нашего века».

— Важнейший, — повторил он. Марина услыхала еще чей-то голос, затем Семин сказал: — Вам привет от Михаила Алексеевича. Мы вас ждем завтракать.