Пирамида

Лист 41-й. Судебно-медицинская экспертиза, проведенная экспертом Кадыровым 30 апреля в 14 ч. 40 мин., после смерти потерпевшей. Потерпевшая доставлена в больницу в 3.30 ночи 26 апреля. «Со слов больной, 40 – 45 минут назад около вокзала на нее напали незнакомые люди и нанесли несколько ударов ножом». Эти слова жирно подчеркнуты кем-то: «Состояние при поступлении удовлетворительное». Значит, она говорила в здравом уме.

30 апреля в 12.30 больная скончалась. Проникающее ранение в почку. Не замеченное врачами.

Два серьезных удара по версии Ахатова. «Незнакомые люди». И – неправильное лечение врачей, вследствие чего все последующие показания можно поставить под сомнение.

И вот еще лист – 45‑й, – который давно испепелился бы, если бы человеческие взгляды могли испепелять: «Со слов больной, незнакомые люди нанесли несколько ножевых ранений». Это – осмотр при поступлении в больницу 26 апреля. «Смерть последовала от малокровия вследствие сквозного ранения левой почки… Восемь ран являются опасными для жизни в момент нанесения, и по этому признаку относятся к разряду тяжких телесных повреждений… Указанные повреждения могли быть причинены ножом, представленным в распоряжение судмедэксперта, и другими ножами». История болезни Амандурдыевой. А первая запись сделана Ларисой Багдасаровой, медсестрой, одной из немногих, кто ни разу не лжесвидетельствовал, несмотря на жесткий нажим Ахатова…

Да, слабовата его позиция. Вот уже и третий допрос Клименкина. «Виновным себя не признаю». На третьем процессе выяснится, почему во время второго допроса Клименкин написал эти слова: «в больнице меня опознала женщина и сказала, что я ей порезал»… Ахатов угрожал ему револьвером. Мы-то, читая, не знали, но вот узнала Наталья Гурьевна Милосердова. И что же? Ноль внимания, как всегда…

И вот уже заключение судебно-биологической экспертизы. «На ноже кровь не обнаружена». А на одежде Амандурдыевой – обнаружена, ее собственная. На пиджаке Клименкина – ни кровинки…

Ну же, ну же, Ахатов с Абаевым, опомнитесь! Вот еще и лист 106‑й: «…на нее напали незнакомые люди» – знаменитая запись врача Кадырова при поступлении больной… Ищите, проверьте же эту версию! Нет. Экспертиза одежды. «Повреждения на одежде могли образоваться от действия колюще-режущего предмета подобно ножа, представленного в распоряжение эксперта, или другим подобным предметом» – врач Кадыров. И только-то… Экспертиза ножа, изъятого у Клименкина: «относится к колюще-режущему оружию»…

И опять допрос Клименкина, на этот раз Абаевым: «Нож брали с собой ребята на рыбалку»… Признать себя виновным опять отказывается. «Опознала она меня или нет, я не знаю, так как все разговаривали на туркменском языке»… Вот так. Вот и все. Больше не будет клепать на себя Клименкин.

Но пишет этот бравый следователь представление по месту работы Клименкина, где говорится о Клименкине, как об убившем. (Позвольте, гражданин следователь, а как же презумпция невиновности? Как же статья 8‑я родного вашего кодекса?) Какая такая еще презумпция? – ответил бы, недоумевая, следователь, если бы кто-нибудь у него спросил. Но некому спрашивать. Со следователями шутки плохи. И вот уже торопится «общее собрание» выделить общественного обвинителя… «Протокол общего собрания работников ПМК‑119 от 24/VI‑70 г. Присутствовало: 12 чел. Выступили – главный инженер Шахсуваров, прораб Кораблин, которые отметили в своих выступлениях о недостойном поведении Клименкина Виктора Петровича, который своими действиями положил пятно на весь наш коллектив. Своими выступлениями призывают коллектив ПМК‑119 во главе администрации и МК принимать самые жесткие меры к нарушителям труд. дисциплины, больше обсуждать в коллективе и товарищ. судах случаи нарушения труд. дисциплины и правил общежития. Предложение тов. Гасанова о выделении общественного обвинителя поддерживаем. Постановили: Агаева Аширгельды – выделить» (л/д 144 – 145). Вот тебе и на! Чья же это светлая голова придумала такой порядок – общественного обвинителя выдвигать до суда? А как же, дорогие товарищи, закон? Как же эта вот статья, что «никто не может быть признан виновным иначе, как по постановлению суда»?

Очень интересно было читать вторичные показания Анатолия Семенова, написанные им собственноручно в присутствии следователя Агаева. «Уходя с вокзала, Клименко Виктор не прощался и ничего не сказал… Женщина указала на Клименко Виктора. Она его опознала по внешности, росту и по одежи, даже знала она, что он заикается. Нас всех показали вместе, и она твердо (подчеркнуто) опознала его и показала на него, поэтому считаю, что Клименко Виктор напал на нее и нанес ножевое ранение, отчего она дня через четыре скончалась…»

Даже человек, не знающий последующего, должен бы обратить внимание на чрезмерный обвинительный пыл допрашиваемого, который был к тому же приятелем Клименкина. Откуда он, этот пыл?..