Читаем ПИРАМИДЫ АСТРАЛА полностью

- Сейчас! Давай, настройся на мои мысли, и вместе вспомним! - Славка взял в руки Ташину голову, закрыл глаза и представил ее лицо, вспоминая до мельчайших подробностей такие милые ему черты. Открыв глаза, он увидел прежнее - такое прекрасное лицо и радостно выкрикнул. - Все в порядке!

- Теперь, давай попробуем уменьшиться до размера кошки! - придумала Таша и стала быстро уменьшаться. Потом взлетела на стол и начала звать Славу. - Иди сюда!

Слава только успел представить, как он уменьшается, и все предметы выросли до невероятных размеров. Потом он подлетел на стол к Таше и нашел ее, сидящей на краю бокала. Она посмотрела на него округлившимися глазами, схватилась за живот и свалилась бы, наверно, в стакан от хохота, если бы не зависла тут же, болтая в воздухе ногами:

- Ой, уморил! Маленький ты мой! - Славка, будучи ростом, примерно, ей до колена, бегал между чашек и кричал:

- Таша! Как здорово! Это же какой-то сюрреализм! Как будто в жилище великана!

- Славочка, родненький! Подрасти хоть немножко, а то я лопну со смеха! Ты бегаешь, ну прямо, как таракан по сковородке, когда его жарят!

Славка, наконец, смилостивился и подрос до Ташиного плеча:

- Все, больше не хочу расти! Ой, смотри, пиво сработало! Женька в туалет пошел. Сейчас я его смущать буду! - при этом Славка взлетел мне на плечо, когда я открывал дверь в туалет…

А потом, он вывалился оттуда через дверь. (Я вспомнил потом, что действительно почувствовал смущающий "взгляд в спину", кстати, очень похожий на чувство, периодически возникавшее раньше - с тех пор как мы занялись нашим потусторонним проектом.) Славка таки умудрился влезть ко мне в голову со скабрезными мыслишками. После этого, по его словам, вокруг меня возникла скрывающая оболочка, и я исчез из его поля зрения. При этом я как бы вытолкнул его из туалета.

- Таш, иди, посмотри! - крикнул Славка.

- За кого ты меня принимаешь?! - возразила она.

- Ты должна это видеть! - Таше ничего не оставалось делать, как просунуть голову сквозь дверь: Туалета не было! Стены как-то искажались и слипались в непонятной конфигурации.

Под конец Таша уговорила Славу прогуляться, и они, не увеличиваясь в размерах, полетели через окно на улицу. Спустившись вниз, они нашли собаку, бесхозно разгуливающую по двору.

- Слав, давай покатаемся!" - предложила Таша, усаживаясь на загривок бедному животному. - Слушай, а животные, кажется не такие твердые на ощупь, как люди! Женька тоже что-то говорил о том, что у него нога "завязла" в собаке!

Славка присоединился к Таше, ухватившись за собачью спину. Вокруг сразу проснулся, полный различных звуков, мир. И тут началось развлечение! Собака увидела прогуливающуюся по другому концу двора кошку и, естественно, не оставила этот непорядок без своего внимания. С заливистым лаем она понеслась за своей вечной жертвой и соперницей. Так ребята и навернули пару кругов по двору, как пара заправских цирковых наездников, хохоча и обмениваясь впечатлениями, прежде чем Славка не закричал Таше:

- Что-то не так! Наверно Женька меня будит! - и моментально отправился "домой". Ташке ничего не оставалось, как последовать за ним…

- Ну, теперь мы кое-что знаем о свойствах подпространства, - удовлетворенно заметил я, прослушав весь рассказ. - И, похоже, нас прощупывают временами "оттуда".

- Да и, когда ты чувствуешь неприятный взгляд, то можно считать, что уже выставил защиту.

- Или лучше сказать, спрятался в раковину. Главное, что мы узнали, как там надо и можно себя вести, - я наивно думал, что уже знал об основных опасностях подпространства…

***

На утро следующего рабочего дня я, как обычно, пил кофе и, заодно, делал утреннюю разводку своим сотрудникам. Помогало то, что Витек вернулся со стажировки и взял на себя все мелкие технические недоразумения, постоянно возникающие у нашей большей и прекрасной половины лаборатории, которая, как известно, не очень дружит с техникой. Так что, я мог разводить философии о высоких научных материях, не особо вникая в повседневную возню с приборами и мышами. "Что-то я рановато в начальство деградировать начал! Это опасно, ведь докторская еще и не валялась. А без нее, какой из меня начальник? Так, что-то вроде завхоза по матчасти!" - с такими мыслями я тянул свой кофе, разогнав молодежь по местам. Домечтать розовую мечту о карьерном росте мне не дал телефонный звонок - это была Таша.

- С добрым утром, Таш!

- Жень привет! - как-то наигранно радостно поздоровалась Таша.

- Ты чего с спозаранку, что-то важное случилось?

- Да нет! Помнишь, я тебе книгу обещала передать?

- Погоди, какую книгу? - тупо соображал я.

- Ну, Юнга, Критику психоанализа, - "напомнила" мне Таша. Мои мозги провернулись со скрипом и я все-таки сообразил, что здесь явно что-то не так. Не говорила мне никогда Таша про такие книжки. Это удовольствие не для такого слабого ума и психики, как у вашего покорного слуги (или не такого уж покорного?).

- А-а, эту! Тогда заходи, или мне подойти забрать? - начал подыгрывать я.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное