Читаем ПИРАМИДЫ АСТРАЛА полностью

…оказавшись "там" Славка уже привычно оглянулся, наблюдая за Ташей и мной. Я как раз подключал генератор и отправлял в полет Ташу. Слава увидел ту же картину, что и Таша в прошлый раз. Только стоял он уже у самой кровати и, как только Таша появилась в подпространстве, подхватил ее на руки.

- Ой, как ты меня напугал! - засмеялась она, очутившись в объятиях Славы.

- У меня предложение, совершить дальнее, как бы, свадебное путешествие. А то наш медовый отпуск осенью был таким коротким, как во времени, так и в пространстве.

- Честно сказать, я хотела понаблюдать за душами умирающих и медитирующих, но серьезные дела могут и подождать, - согласилась Таша. - А не боишься далеко улетать? Как возвращаться будем?

- Я все продумал. Для начала быстренько слетаем на Красную площадь в Москве и обратно. По словам Жени, мы должны мгновенно переноситься в те места, которые пожелаем. А потом я покажу тебе тропические курорты.

- А ты откуда их знаешь?

- Ну, я один раз отдыхал в Таиланде, так что посмотрим, какая погода сейчас там стоит. Но для начала тренировочный вылет в Москву!

Они взялись за руки, и Слава "повел" Ташу за собой на улицу.

- А у тебя неплохо получается! - удивилась Таша.

- Мне кажется, здесь главное, чтобы был один ведущий, а второй, ведомый, настраивался на мысли ведущего. Иначе мы разлетимся в разные стороны!

- Хорошо! Веди меня мой смелый рыцарь! - воскликнула Таша, и они понеслись, взлетая вверх и ускоряясь.

Было непонятно, какую скорость они развили, но то, что быстрее самолетов - это точно. Москва появилась под ними спустя несколько минут, и чувствовалось - это далеко не предел. Слава вырулил прямо на середину Красной площади. Они стояли, оглядываясь по сторонам. Площадь огромным полигоном простиралась от красного здания музея неизвестно чьей истории (после отмены коммунистических порядков) до храма Василия Блаженного. Был в разгаре летний субботний день. По этому поводу, на площади слонялось немало туристов и местных гуляющих. Слава стоял и смотрел на Мавзолей и красную кирпичную стену Кремля.

- Понимаешь Таш, какой тайной мы обладаем? Вот возьмем и пройдем сейчас беспрепятственно через все правительственные стены и заглянем в мозги нашего руководства. Они бы наверно все отдали за такую возможность.

- А мне почему-то скучно стало, как только подумала, что надо у них в мозгах ковыряться. Полетели лучше нал куполами Василия Блаженного! - и она "повела" Славу за собой вверх и вокруг куполов. Это было замечательно! Они кружили, словно бабочки вокруг сказочного торта, украшенного вафельными луковицами и цветной глазурью. Сделав пару кругов, Таша крикнула:

- А теперь расслабься! - и она "повела" Славу над Кремлем, разглядывая башни и старинные церкви. Потом полетела к храму Христа Спасителя и завершив облет большим кругом над городом, предложила. - Возвращаемся! Теперь я тебя домой поведу. Посмотрим, как это мне удастся!

Она представила себе Славин дом и картинка перед ней стала проваливаться сама в себя. Она поняла, что начала ускоряться бешеными темпами и, не успев ничего сообразить, уже тормозила у них во дворе.

- Посмотрим, что Женька с нашими телами делает? - спросила она у Славы.

- Нет, не будем терять времени! Надеюсь, он их там не сожжет и не утопит, а мы уже и так полчаса на совковую программу потеряли!

- Ну не так уж это было и плохо! - засмеялась Таша. - Неужели не понравилось?

- Надо признаться, здорово! Просто дух захватывает! Но, главное, высоты мы не боимся и домой всегда можем вернуться. Теперь слушай, мы полетим над Гималаями и придется набирать большую высоту, чтобы не лететь сквозь горы. Мне как-то пока страшновато летать через твердые породы. Потом мы пролетим где-то над Пакистаном, Индией и Бенгальским заливом. Там сейчас сезон дождей, так что держись за меня крепче - всякого насмотримся. Конечной целью большого перелета будет северное окончание острова Пукет в Таиланде. Оттуда мы будем путешествовать небольшими перелетами.

- Откуда ты все эти места знаешь?

- Да я сам летал туда еще, когда был "в теле" и, потом, ты знаешь ведь Тольку из лаборатории Кузнецова?

- Нет.

- Ну неважно. Так вот, он душевно-больной по Таиланду. Он бывал там много раз и мне все уши прожужжал, да по Интернету картинки показывал.

- А я думала, что туда только секс-туристы ездят!

- Это наименьшее и наихудшее, что можно ожидать от Таиланда, хотя, надо признать, что из азиатских женщин, тайский тип, наверно, самый красивый… а теперь, держись крепче и, если вдруг потеряешься, возвращайся прямо домой!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное