Пирамиды роста

Валя всё равно ничего не поняла и попросила Эдика показать в компьютере карту Северного Кавказа. На фоне России его республики выглядели маленькими пёстрыми пятнышками. И потому не верилось, что они могли стать источником такой большой крови и боли.

На запись новой передачи пришла настолько подавленной всем этим, что забыла сделать пропуска не только Вике, но даже сестре Юрика Леночке и бывшей свекрови. Хорошо, Соломкины явились на час раньше и высматривали её перед телецентром.

– Валюшенька-красавица! – бросилась бывшая свекровь навстречу. – Кровиночка наша!

И Валя попятилась, поскольку на предпоследней встрече в суде бывшая свекровь с той же самой пластикой пыталась нанести ей телесные повреждения.

– Мать, держи себя! – осадила Леночка.

– Куда ж я вас так рано дену? – риторически спросила Валя.

Она договорилась о пропусках и подвела их к гардеробу. Старшая Соломкина состарилась, усохла, сморщилась. И, сняв пальто, карикатурно выглядела в турецком платье с золотыми пуговицами, явно купленном Леночкой на рынке.

Сама располневшая Леночка была в ярко-красном пиджаке на ярко-белом платье, отчего выглядела совершенно необъятной. Она вынула из жёлтой сумки туфли на шпильке, переобулась. Достала из коробочки серьги с крупными красными камнями и ввинтила их в уши.

– Веди нас везде! – воодушевлённо потребовали дочки-матери Соломкины.

– Некуда вести. Только вниз, в буфет. У вас в билетах написано, где съёмка, а мне надо на грим и сценарий почитать.

– Ты, Валь, почти не изменилась. Раздалась чуток в тазу и в плечах, а во́лос тот же, – одобрительно отметила бывшая свекровь. – Я ж сразу поняла, куда моему Юрику? У него теперь баба простая, щами облитая, зато мы какую красоту стране подарили! Без нас ты б в Москву хрен попала!

– Мать, ты обещала! – гаркнула Леночка.

– Всё правильно, – кивнула Валя. – Насвинячила вам, платила потом большой кровью.

– Зла не держим. Весь двор завидует. А тебя зовут «жена Юрика», – расплылась бывшая свекровь в улыбке.

– Как он? – спросила Валя из вежливости.

– Работает. Отец вон допился, нога с рукой не ходят, – вздохнула бывшая свекровь. – Жена у Юрика с брачком – как вечер, так за стакан. Внук зато егоза, я его на спортивную секцию к себе на завод вожу.

Сзади подошла Вика:

– Хелло!

– Как ты прошла через охрану? – удивилась Валя.

– Пропуск декадный, скоро будет постоянный. Какой из меня директор кино, если в Останкино пройти не могу? – Вика приняла Соломкиных за Валиных поклонниц. – Ставь автографы, пошли к Рудольфихе.

– А это ж дочечка твоя от Горяева! – ахнула бывшая свекровь. – Узнала я! Мы ж про тебя все статьи вырезаем, в альбом ло́жим!

– Во-первых, я не девочка, а мальчик! Трансвестит, охраняемый ООН! Во-вторых, не от Горяева, а от Черномырдина! Газеты надо читать внимательней, – ответила Вика, и свекровь оцепенела.

– Извините, увидимся в студии, – Валя потащила Вику за собой.

– Чё за шалашовки? – спросила Вика.

– Первая свекровь и её дочка Леночка. У них от твоих слов будет коллективный инфаркт.

– У свекрови морда тяпкой, а Леночка твоя – окорок, нежно-солёный, развесной. Одета как французская спальня. У операторов камеры лопнут.

В артистической висели безумные костюмы из кожзаменителя.

– Это мне? – удивилась Валя.

– Привезли три размера, боялись в бедра не попасть, – пояснила Антонина Львовна и поморщилась. – Скоро из клеёнки на живых людей шить будут.

– В таком глючном прикиде только рок-тяжеляк исполнять, – подхватила Вика.

– Как эту гадость надевать? – расстроилась Валя. – Тем более предстоит разборка с Адой.

– Дай я разберусь, как твой продюсер, – напомнила Вика.

– Ты сядешь в студию и не будешь встревать! – строго потребовала Валя.

Подучившись работать в кадре, она сообразила, что выяснение отношений надо выстраивать по тому же принципу, что и передачу. Рассчитала мизансцену поминутно, не стала надевать ужасный костюм из кожзаменителя до победного и тянула время на гриме.

– Ещё не одеты? А студия уже сидит! – заглянула в гримёрку администраторша с красными волосами.

Минут через пять вошла ничего не подозревающая Катя:

– Видела шмотьё? Музыка сфер! Вспотеешь, но что делать? Новая коллекция, блин!

– Кать, сколько у меня зарплата? – спросила Валя, пока гримёрша усердно красила ей лицо.

– Откуда я знаю?

– А у тебя?

– Коммерческая тайна, – поджала губы Катя. – У Адки что-то с Горяевым подмокло, дублёршу тебе взяла, чтоб он потише бодался.

– Как это дублёршу?

– Артистка погорелого театра, спит с олигархом. Теперь по очереди ведёте передачу. Снимали её третьего дня – пустая мочалка.

– Раз есть замена, тем более без договора с цифрами на съёмку не выйду! – попыталась весело объявить Валя, хотя известие огорчило, деньги на новую квартиру уменьшатся вдвое.

– Началось! – всплеснула руками Катя. – А я, как всегда, крайняя!

И вышла, шарахнув дверью. Грим был закончен, и Валя отправилась в артистическую. К сценарию принципиально не притрагивалась, а села, никуда не торопясь, и взяла на колени трёхцветную кошку.