Пирамиды роста

– Сейчас вся страна договаривается на этом языке, – он постарался говорить как можно мягче.

– Это вам с Адой так кажется! В нашем городке считалось, что мужик обязательно должен пить и драться. Не пьёт, не дерётся, значит, больной. Вы с Адой – это маленький городок, а кто был с совестью, тот с ней и остался. – Валя упорно шла на конфликт.

– Мы с Адой делаем современную политику, строим вам страну! Сидя внизу, можно остаться в белых перчатках, только они будут дырявыми!

Валя начала натягивать одежду. Ругаться голой казалось неприличным и смахивало на заигрывание перед новыми объятиями.

– А если б люди Ады увезли твою внучку, а специально обученная девица сказала, что её утопили?

– Моя жизнь организована с учётом этого. А Аде некогда думать о сыне, она е…..й меняет.

– А если б Ада перекупила орденоносца и велела повесить меня в лесу за ноги, пока не вернёшь сына?

– Это было б концом её карьеры! И не только карьеры! – Он тоже начал одеваться.

– Для твоей карьеры – пустяк, для её – конец?

– Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Рудольф знаешь как зарабатывает? Приносят ей компромат на крупную компанию. Она делает утечку, мол, готовлю передачу, как данную компанию слили, разлили и высушили. Прибегают представители компании: «Вах, красавица, не делай этого, получишь мешок баксов!» Ада им: «Как я могу? Мы, журналисты, – сторожевые псы демократии! Строим правовое государство!» Что означает – один мешок мало. Везут два мешка. И передача отменяется.

– Откуда знаешь про мешки?

– Сам возил, – усмехнулся он.

– Зачем возил, мог же сына выкрасть?

– Сына – это воспитательный жест, а там всё было серьёзно, рисковать нельзя.

– У Ады не в деньгах дело, она кайф ловит, когда людьми играет.

– Доиграется! Налетит на свой «КамАЗ»!

– Так вы же с ней одинаковые, думаешь, ты не налетишь? – усмехнулась Валя, хоть и понимала, что эти слова перебор.

– Зачем ты приехала? – Он взял её подбородок в ладони и пытливо посмотрел в глаза.

– Думала, соскучилась…

– А разве нет, ласточка моя?

– Соскучилась по тебе прежнему.

– С чего это ты в обморок падаешь, когда люди деньги вышибают? Тебя же саму крышует мент, – напомнил он, не поддаваясь на провокации.

– Так я работаю, лечу людей. А твои избиратели голосовали за то, чтоб ты черепашку под водой за лапу трогал и меня на госдаче трахал?!

– Что случилось? Или уже время отстегнуть меня, как зимнюю подкладку от куртки? Для закрепления в тусовке нужен звёздный брак или роман, а я – дедушка русской демократии?

– Ты – дедушка русской коррупции! – выпалила она. – Представляю, сколько на тебе крови!

– Что б понимала! Дальше своего провинциального носа ничего не видишь! – теперь уже заорал он. – Мы с Адой не святые, но мы тянули выборы!

– Видела, как вы их тянули!

– Коммуняки победили, кризис дошёл до точки, что делать, никто не знает! ЕБНа заменить некем, а его рейтинг шесть процентов, когда рейтинг красной лысины – двадцать! Мы с Адой сто раз можем пугать друг друга, но нам дожимать Ельцина в президенты или возвращать власть коммунякам! Гробиться, чтобы спасти страну для вас, чистеньких! – орал он.

– Для нас? Сами-то на луне живёте? – Валя обнаружила себя в позе «руки в боки».

– Мы с Адой можем построить себе замки на тёплом море.

– На деньги, которые у нас украли! – заорала Валя голосом баб из своего городка.

– Обязательно сперва перелюбить, потом перехамить? Моя избирательная кампания кончилась в прошлом году, и я наслушался этих штампов! – Он пошёл к входной двери. – Ты приехала, чтоб обнулить мой отдых?

– Купи надувную куклу, она будет улыбаться и молчать.

Он вышел в прихожую, открыл дверь и крикнул:

– Слава! Отвезёшь её!

– А вы, Виктор Миронович? – вылез сонный Слава из машины. – Вам завтра в девять в Совет Федерации.

– В восемь будешь здесь. Я остаюсь.

Они живописно стояли на пороге под падающим снегом. Валя в шубке, Горяев в распахнутой рубашке. Видя эту мизансцену, Слава на всякий случай спрятался в машину.

– Кораллы возьми, – Горяев подошёл к вешалке и достал из кармана пальто красивую коробочку.

– Можешь на них повеситься, – усмехнулась Валя и села в машину, хлопнув дверью так, что вздрогнул весь дачный посёлок.

Машина рванула с места, и Виктор успел крикнуть:

– Не дождёшься!

Валя никогда с ним так не разговаривала, ей стало так весело, словно сделала то, на что долго не могла решиться. А когда выходила из машины, Слава заметил, как всегда, без интонации:

– Шеф поорёт, потом отойдёт.

– Да пошёл он! – ответила Валя в Викиной манере, вместо «до свидания».

Вскоре позвонила Ада, мягко начала:

– Новую передачу, Лебёдка, мутим! Отмываем выборное дерьмо инопланетным дерьмом. Мне, как бы, сверху ведущую вместо тебя навязывают, сопротивляюсь как могу.

– Напрасно сопротивляешься, – ответила Валя. – Я без заполненного договора больше не снимаюсь.

– Чем дальше в лес, тем больше море по колено? – хмыкнула Ада.

Судя по тону, была уверена, что снова обведёт Валю вокруг пальца.

Вика теперь убегала с утра, а возвращалась поздно, еле живая, но совершенно счастливая. Дома без её суеты стало тоскливо, мать с Валей скучали, но радовались её востребованности.