Пирамиды роста

– Два холодильника купили, машину купили… Подохнешь на своих холодильниках! Хату продашь, а нас с матерью на улицу, как Чижика… Чижик мне котёнка принёс, – заплетающимся языком выговорила Танька и уснула, присвистывая.

– Тут и не отмыть за ними, – брезгливо заметила Вика.

– Своими руками отмою! Что ж нам, из-за этих тварей тут жизнь доживать? Мы с дедом три семьи кормим. Сыну на заводе зарплату не платят, дочку с детьми муж бросил. Всё лето на зиму запасаем, да ещё из-за этой пьяни комнаты не сдать!

– Недоглядела я, позавчера было чисто, никакого Чижика, никакого котёнка, – извинилась Дина на улице.

– Сюда – никогда! – на Валю словно пахнуло бедою детства.

– Можно дёшево купить, – заметила Дина. – Старики уже на всё согласны, а этим бутылку поставить, на Луну выедут.

– Не хочу! – помотала головой Валя. – А насчёт здоровья, Дина, что делаете?

– По утрам по парку гуляю, – отчиталась Дина. – Природа не храм, а мастерская. Есть у меня для вас ещё квартира, на следующей неделе пойдём смотреть. Там все трезвые.

Вечером домой неожиданно позвонил Горяев, устало сказал:

– Если не украду тебя на ночь, совсем не будет сил жить…

Валя уже сидела за ужином с матерью и Викой, но мгновенно согласилась.

– Поманил, и понеслась, как оглашенная, – покачала головой мать.

А Вика одобрительно подмигнула:

– Новые шузы напяль.

Слава привёз Валю к «Мосфильму», оказалось, напротив него за светлым забором с причудливыми вазонами стоят охраняемые особняки и дворцы. Валя прежде думала, что это продолжение «Мосфильма», где тоже снимают кино, и изумилась, когда перед машиной разъехались ворота и выпрямили спины люди в форме.

Её провели по лестницам совково-помпезного особняка, отделанного мрамором и породами ценного дерева, мимо аляповатых ваз, раскидистых комнатных растений в допотопных кадках и здоровенных пейзажей в золотых рамах. В просторном номере в креслах сидели Горяев и молодой мужчина в строгом костюме, а горничная накрывала на стол.

– Это Никита. Это Валентина, – представил Горяев без всякой конспирации.

– Рад познакомиться, – вскочил Никита и поцеловал Вале руку. – Жена – ваша поклонница. Отличная передача про террористов, на неё шикарная обратная связь!

– Вам осетринки разогреть или баранинки? – заботливо спросила горничная.

– Чаю, если можно. – Валя не понимала, куда попала и в каком качестве.

Её посадили напротив массивного камина из серого мрамора, и всё время хотелось пересесть, отвернуться и спрятаться от его тёмной распахнутой пасти.

– Побегу свеженького заварю. А может, шампанского, вина, коньяка, сока? – Было видно, старается от любви, а не от служебного рвения.

– Нет-нет, спасибо.

– Всё-таки я не понимаю, Виктор Миронович, как Шаймиев может быть единственным кандидатом в президенты? – спросил Никита. – Только в СССР из одного арбуза выбирали лучший.

– Никто не понимает, тем более он поддержал ГКПЧ, а потом переметнулся к ЕБНу. Но вообще Шаймиев не моя компетенция.

– Извините, Валентина, сейчас испарюсь, будете свою передачу разбирать, – виновато пообещал Никита. – Виктор Миронович, всё-таки согласитесь, что в 1991 году работали социальные лифты. Можно было нажать на кнопку и доехать доверху. А теперь долби и долби кайлом твёрдую породу.

Валя успокоилась, значит, приехала на законных основаниях, можно сказать, по выборам Ельцина.

– Революция – это скоростные лифты, а обычная жизнь – твёрдая порода. И надо стараться реже угадывать из окна Старой площади, кто кем поставлен и кто кого лоббирует, а просто работать, – жёстко ответил Горяев.

– Но мы работаем на государство, которого пока не существует, – несмело возразил Никита. – На виртуальное государство, как теперь говорят.

– Существуют люди, земля, дома, деревья… И всё это должно уцелеть, пока государство не превратится из гусеницы в бабочку. Лет через десять-пятнадцать ты увидишь другую страну!

– Только вот жить в эту пору прекрасную… – усмехнулся Никита. – Вот говорите, Крюков серьёзный управленец? А он в позапрошлом году по пьяни завалился с автоматом наперевес на госдачу, охрана не знала, что делать. Где взял автомат – не помнит. Жену со своим водителем в машине застукал и не помнит, пристрелил или нет?

– Подумаешь. Яшка, нажравшись, с любовницей в столб врезался, машину расфигачил, чуть ли не сбил кого-то. Гарант его прикрыл, – добродушно откликнулся Горяев. – От этого он финансовые потоки хуже не разводит.

– Яшка? Это еврей-отличник? – изумился Никита. – В тихом омуте!

– Как говорил Сталин, других писателей у меня для вас нет, – развёл руками Горяев. – Надо их растить. Смотри, ведь никто не берётся за выборы ЕБНа, один Чубайс считает это подъёмным. Обещает собрать подписи быстрей остальных. А чтоб управлять страной, надо вырастить миллион Чубайсов.

– Вот и чай, – пропела горничная, внося поднос с чайником, тряпочной бабой на нём и щедрым набором сладостей.

– Пойду. – Никита пожал руки и удалился.

– Поешь, тут смертельно вкусно. – Виктор подвинул к ней чистую тарелку.

– Дома ужинала. А где я?

– Рабочая дача, как Волынское. – Горяев удивился, что кто-то может этого не знать.