Пиранези

— Я пришел к нему в середине ноября, — сказал я. — Был пятый час, холодные синие сумерки.

Он перестал качать. Лодка теперь была округлая, с туго натянутыми бортами.

— Давай установим сиденья. Вон те черные. Передай-ка их мне. — Он указал на два предмета, назначения которых я не разгадал. — Когда помещение затопит, мы с тобой сядем в этот каяк. Если Рафаэль попытается к нам залезть или уцепится за борт, бей ее веслом по рукам и по голове.

— День выдался непогожий, — продолжал я, — фары машин дробились на пиксели дождем, асфальт пестрел коллажем из мокрых листьев.

Другой возился с клапаном, через который входит Воздух.

— Что? — с досадой спросил он. — Что ты мелешь? Нельзя ли побыстрее? Надо закрепить сиденья. Она вот-вот придет.

— На подходе к дому я услышал музыку, — сказал я. — Реквием. Под Берлиоза я нажал кнопку звонка и стал ждать.

— Берлиоз? — Он выпрямился и впервые за сегодня посмотрел прямо на меня. — Я не… Берлиоз?

Я сказал:

— Дверь открылась. «Доктор Кеттерли?» — спросил я.

При звуке своего имени Другой замер. Глаза расширились.

— О чем ты? — спросил он хриплым от страха голосом.

— Шафтсбери, — ответил я. — Ты как-то спрашивал, помню ли я Шафтсбери. Теперь помню.

Бум!.. Бум!..Прилив из Двадцать второго Вестибюля набирал силу; Волны яростнее били в Стены Второго и Третьего юго-западных Залов.

— Ты увидел ее послание, — сказал Другой.

— Да.

Первая Волна разлилась по Плитам, замочив мне ноги. За ней последовала вторая.

Другой внезапно рассмеялся. Странный звук — паника, выдающая себя за облегчение.

— Нет, нет! — воскликнул он. — Меня так легко не провести. Это не твои слова, а чьи-то еще. На самом деле ты не помнишь. Рафаэль тебя подучила. Серьезно, Мэтью, не держи меня за полного дурака.

Он метнулся вправо, к Пистолету. Однако я предусмотрительно встал ближе и сейчас одним сильным, быстрым ударом ноги отшвырнул Пистолет в сторону. Он отлетел по мраморным Плитам метров на пятнадцать, к северной Стене. Новые Волны — теперь уже повыше — прокатывались у нас под ногами в сторону Пистолета, как будто мы играли с ними в одну игру — кто первый его схватит.

— Что… Что ты задумал? — спросил Другой.

— Где номер шестнадцать?

Он открыл было рот, но тут раздался голос:

— Кеттерли!

Женский голос. 16 была здесь!

По звуку я заключил, что 16 пряталась за одной из южных Дверей. Другой, не привычный к тому, как эхо отдается в Залах, растерянно оглядывался.

— Кеттерли! — вновь крикнула она. — Я пришла за Мэтью Роузом Соренсеном!

Другой схватил меня за правый локоть.

— Он здесь! У меня! Хотите его забрать — так идите сюда!

Грохот Прибоев нарастал. Весь Зал гудел от ударов Волн. Вода вливалась в южные Двери.

— Берегись! — крикнул я. — Он хочет тебе зла! У него Пистолет!

Маленькая стройная фигурка выступила из Дверного Проема, ведущего в Первый южный Зал. Она была в джинсах и зеленом джемпере, длинные волосы стянуты на затылке в хвост.

Теперь Другой держал меня левой рукой, а правую сжал в кулак и чуть отклонился назад, чтобы ударить меня с размаху. Однако я отклонился вместе с ним, так что он потерял равновесие и чуть не упал на Плиты. Я вырвался и побежал к 16.

На бегу я кричал:

— Начинается Потоп! Нам надо лезть вверх!

Не знаю, что из моих слов 16 услышала, но общий тон она поняла. Я схватил ее за руку, и мы вместе побежали к восточной Стене.

Статуи Рогатых Великанов были прямо перед нами, по обе стороны восточной Двери, но на них мы забраться не могли: их Тела выступают из Стены на двухметровой высоте, а ниже уцепиться не за что. Рядом с тем, что левее, расположена Статуя Отца с Маленьким Сыном на Руках; Отец вынимает Сыну занозу из Пятки. Я взобрался в их Нишу, потом на их Пьедестал, оттуда на Колени Отцу. Держась за одну из боковых Колонн, я по Руке, Плечу и Голове Отца перелез на Фронтон, венчающий Нишу. 16 пыталась лезть за мной, но она ниже меня ростом и, подозреваю, не привыкла карабкаться. Она сумела взобраться на Колени Статуи, но здесь застряла. Я быстро спустился и приподнял ее; с моей помощью она вползла на Фронтон.

Был полдень. В Десятом и Двадцать четвертом Вестибюлях поднимались последние два Прилива, заливая все вокруг бушующими Волнами.

В полуметре над Фронтоном был глубокий Карниз, идущий по всей длине Зала. Мы проползли по Фронтону и перебрались на Карниз. Теперь мы были в семи метрах от Пола. 16 побледнела и дрожала (она определенно боялась Высоты), однако лицо ее выражало яростную решимость.

Внезапно Воздух разорвали резкие звуки — четыре, наверное, один за другим. На какой-то ужасный миг я подумал, что Зал рушится под Весом и Ударами Воды. Я поглядел вниз. Другой так и не сел в лодку (где был бы в безопасности), а добежал до северной Стены и схватил Пистолет. Теперь он стрелял в нас.

— В лодку! — крикнул я ему. — Садись в лодку, пока не поздно!