Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю

В Испании подобным историям охотно верили. Эль Драке с его сверхъестественными способностями мог появиться где угодно и когда угодно. Или даже быть в двух местах одновременно. Фигура пирата постепенно обрастала в Испании все новыми головокружительными легендами. Его считали колдуном – именно поэтому он все время побеждал испанцев. Он продал душу дьяволу. У него был талисман. На стене его каюты висело волшебное зеркало, которое показывало ему, где находятся корабли его врагов. Пристально глядя в него, он мог даже увидеть суетящихся на борту матросов и пересчитать всю команду. И самое страшное, он мог управлять ветрами, вызывать бури и неожиданный штиль. В воображении испанцев он был всевидящим и всемогущим.

Оставался один вопрос – куда он ударит в следующий раз?

16 Набег на Кадис

Смерть Марии Стюарт позволила Елизавете I приступить к исполнению давней мечты о создании протестантской империи. 15 марта 1587 г. она поручила Дрейку атаковать Испанию с небольшим флотом. Это была еще не полномасштабная война, на ведение которой у Англии пока не хватало ресурсов, а скорее пробный шар, предупреждающий Испанию, что Елизавета I готова сражаться.

Дрейк вышел из Плимута 12 апреля 1587 г. и направился к безымянному каналу, который сегодня называют Ла-Маншем, где встретил два корабля из Дорсета и присоединил их к своему флоту из 27 судов. 15 апреля он оказался в пределах видимости от мыса в Галисии на побережье Испании, но тут случилась беда – пятидневный шторм разбросал их корабли и отправил на дно пинас «Мартиго». После того как корабли снова собрались, им встретились два голландских судна, от которых Дрейк узнал, что испанцы планируют отправить огромный флот из Кадиса в Лиссабон. Английский флот двинулся вперед, надеясь застать испанцев врасплох.

Примерно в то же время королева Елизавета I в очередной раз передумала и отправила за Дрейком быстроходный пинас с новыми распоряжениями. Королева приказывала Дрейку не нападать в море на испанские корабли и запретила ему «насильственным образом вторгаться в принадлежащие королю порты или гавани [т. е. Кадис], или творить бесчинства по отношению к его городам или кораблям, или предпринимать какие-либо враждебные действия на суше». Вместо этого ему поручалось грабить на море «корабли упомянутого короля… все, которые попадут в ваши руки, и отсылать их в нашу державу». С такой политикой королева уже успела освоиться, и именно в этом деле Дрейк зарекомендовал себя лучше всего.

Дрейк, заплывший слишком далеко, так и не получил данный приказ: сильный встречный ветер заставил корабль, везущий послание королевы, вернуться в порт. Не исключено, что Елизавета I на самом деле не слишком стремилась донести свои распоряжения до Дрейка, и задержка задумывалась как прикрытие на случай, если его миссия окончится неудачей. В таком случае она могла заявить, что Дрейк нарушил ее тщательно обдуманные распоряжения и действовал по собственной инициативе – а значит, должен самостоятельно встретить последствия. Она нуждалась в Дрейке с украденным испанским богатством и в то же время была готова пожертвовать им, чтобы сохранить свою власть.

Прямое вторжение в Кадис было слишком смелым ходом для Елизаветы I, всегда стремившейся сохранять возможность отрицать свои действия. Меньше всего ей хотелось нарушить хрупкое равновесие между Англией и Испанией и спровоцировать Филиппа II на нападение. Обладая превосходящими ресурсами, Испания могла очень быстро совладать с Англией, вернуть английских католиков в лоно римской церкви и показательно расправиться с Елизаветой так же, как она расправилась с Марией Стюарт. Испанские войска могли захватить ее маленькую страну в считаные дни. Елизавета стала бы сноской на полях истории, кратковременным протестантским недоразумением, а Филиппа II чествовали бы как новоявленного императора, правящего планетой в согласии с Римом. Она действовала осторожно, чтобы не разбудить зверя.

Во второй половине дня 29 апреля Дрейк вошел в гавань Кадиса, одну из старейших гаваней в Западной Европе. Веками финикийцы, карфагеняне, мусульмане и римляне захватывали и снова теряли этот портовый город. Юлий Цезарь, стоя здесь, сравнивал себя с Александром Македонским и сожалел, что по сравнению с ним добился совсем немногого. Христофор Колумб отправился из Кадиса в свое второе и четвертое плавания. Город стал символом испанских завоеваний и морского господства Испании.