Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю

Мои возлюбленные подданные! Некоторые, пекущиеся о нашей безопасности, убеждали нас остеречься и не появляться посреди вооруженного собрания, опасаясь предательства; но уверяю вас, я не желаю дожить до того дня, когда не буду доверять моему верному и любящему народу. Пусть страшатся тираны. Бог мне свидетель, я всегда считала своей главной силой и защитой верные сердца и добрую волю моих подданных, и поэтому я пришла к вам, как вы видите, в этот час не для увеселения или забавы, но для того, чтобы оказаться в гуще битвы, жить и умереть среди вас, во имя моего Бога, моего королевства и моего народа, за мою кровь и мою честь.

Кроме этого она произнесла другие памятные слова:

Я знаю, что обладаю телом слабой и немощной женщины; но в этом теле заключены сердце и отвага короля – короля Англии. И я считаю подлой насмешкой то, что герцог Пармский, король Испанский или иные князья Европы смеют вторгаться в пределы моих владений. Чтобы не допустить такого бесчестия, я сама готова взять в руки оружие, я сама готова вести вас на битву, судить и вознаграждать каждого из вас за ваши подвиги на поле боя. Я уже знаю, что своей отвагой вы заслужили немало наград, и мы уверяем вас, мы даем свое королевское слово, они будут вам должным образом выплачены… Мы вскоре одержим славную победу над врагами моего Бога, моего королевства и моего народа.

Она произнесла волшебное слово – «вскоре». Время пришло. Ее слова совершили чудо.

Очевидцы рассказывали, что в ответ войска «издали продолжительный громогласный крик». Лестер позднее замечал, что королева «настолько воспламенила сердца своих добрых подданных, что, я думаю, самый слабый из них теперь мог бы помериться силами с самым гордым испанцем, осмелившимся явиться в Англию». Со дня своей коронации Елизавета I руководствовалась в своих поступках верой в то, что ее власть исходит главным образом от английского народа, перед которым она, согласно Божьему повелению, несет ответственность. И тогда в Тилбери она наглядно продемонстрировала эту убежденность: своим женским голосом она заявила, что обладает сердцем и отвагой короля. В этом ярком образе заключалась вся суть ее правления. Долгие годы Англия страдала негласным, но от этого не менее разрушительным комплексом неполноценности, оставаясь в тени несокрушимой Испанской империи. Даже победы Дрейка над испанцами в основном представляли собой акты вандализма – это были, как удачно выразился сам Дрейк, описывая свой набег на Кадис, попытки «подпалить королю бороду». Теперь, наконец, Англия могла претендовать на полноценную победу.

Вскоре в ознаменование славной победы Англии над Испанией были отчеканены памятные серебряные монеты. На них красовались английские брандеры – прекрасный символ, – прогоняющие испанцев. На некоторых был выгравирован латинский девиз Venit, vidit, fugit («Пришел, увидел, убежал»), лишний раз напоминающий об унижении испанцев. Группа придворных, в числе которых был и Дрейк, заказала знаменитый «Армадный» портрет Елизаветы: королева царственно возлагает руку на земной шар, а рядом с ее головой виднеются сцены сражений – снова английские брандеры и обломки испанской Армады на скалистом побережье. Ныне это был ее мир. Те, кто внимательно изучал портрет, догадывались, что для него, вероятно, позировала не сама Елизавета, которая была уже в преклонном возрасте, а скорее кто-то из ее более молодых служанок. Елизавета хорошо понимала, как важен имидж – на портрете ей нельзя выглядеть изможденной и постаревшей, особенно в момент торжества.