Пираты Венеры

С меньшим трудом, чем ожидал, я взгромоздил тело Камлота к себе на спину и прикрепил его шнуром от копья. Предварительно я привязал волокнами тарелла к трупу его оружие, что значительно утяжелило груз (я ведь не знал всех обычаев страны и обезопасил себя во всех отношениях).

Переживания следующих десяти-двенадцати часов напоминали кошмары. Я хотел бы их забыть. Постоянное соприкосновение с телом умершего товарища, чувство крайней растерянности и вероятность, что усилия окажутся тщетными, вызывали у меня депрессию. Часы шли, а я постепенно спускался, делая изредка короткие передышки, а вес трупа, казалось, постоянно возрастал. При жизни Камлот тянул на сто восемьдесят земных фунтов (около ста шестидесяти на Венере), но во мраке, обволакивающем хмурый лес, и при духоте, свойственной Венере, я мог бы поклясться, что он весит тонну.

Я так устал, что стал двигаться крайне медленно, тщательно испытывал каждую новую опору для рук и ног, веря, что мои тренированные мускулы удержат ношу, но ненадежная опора или неосторожно сделанный шаг могли низвергнуть меня в загробный мир. Смерть была под боком.

Мне казалось, что я спустился на тысячи футов, но не было ни единого признака города. Я слышал, как по далеким деревьям пробирались невидимые мне звери, дважды меня заставил вздрогнуть ужасный рев тарго. Я старался не думать о возможности нападения одного из чудовищ, пытаясь занять свой мозг воспоминаниями о земных друзьях, детских годах в Индии, уроках старого Чанда Каби. Думал и о дорогом друге Джимми Велше, о тех многих женщинах, которых я любил, причем некоторых почти серьезно. Последнее воспоминание вызвало в памяти прекрасную девушку в саду джонга, и прочие сразу же канули в вечность. Кто она? Что за странный запрет видеть ее и разговаривать с ней? Она сказала, что ненавидит меня, и вместе с тем допустила, чтобы я сказал ей о своей любви. Теперь мой поступок выглядел скорее глупостью, нежели наглостью. Как мог я полюбить девушку с первого взгляда, девушку, о которой абсолютно ничего не знал — ни ее возраста, ни ее имени? Но это правда: я полюбил безымянную красавицу маленького сада.

Возможно, от этих мыслей я стал менее осторожен — не знаю, но мозг мой был занят ими полностью, и во мраке нога моя соскочила с опоры. Я пытался схватиться за что-то, но мой вес с ношей сделал это невозможным, и вместе с мертвым Камлотом я полетел вниз, в темноту. Я почувствовал, как в лицо пахнуло холодным дыханием смерти.

Но мы падали недолго, задержанные чем-то мягким, что смогло выдержать наш вес, затем подбросило снова и снова, вибрируя, как страховочная сетка при воздушных цирковых представлениях. При слабом, но пронизывающем всю амторскую ночь свете я увидел то, о чем уже догадался: я упал в паутину одного из страшных амторских пауков.

Я попытался подползти к краю ее, где смог бы схватиться за ветку и освободиться, но каждое движение запутывало меня все больше. Ситуация достаточно ужасная, но моментом позже она стала определенно хуже: оглянувшись, я увидел в дальнем углу паутины отвратительную громаду тарго.

Я вытащил меч и начал кромсать опутывающие меня ячейки паутины, а грозное паукообразное чудовище медленно ползло ко мне. Я осознал тщетность своих слабых усилий освободиться из смертельной ловушки перед лицом приближающегося, чтобы сожрать меня, монстра. И теперь я понял, какую безнадежность испытывает муха, попавшая в сети паука. Но, по крайней мере, кое-какие преимущества перед мухой у меня были: меч и разум. Я не так уж и беспомощен, как бедная муха!

Тарго подползал ближе и ближе. Без единого звука. Мне казалось, что он удовлетворен невозможностью моего бегства и не видит причины пытаться усмирять меня силой. На расстоянии десяти футов от меня он приготовился к прыжку, двигаясь с неправдоподобной мягкостью на восьми волосатых ногах. Я встретил его острием меча. Чудесным подарком судьбы было то, что на пути острия не встретилось черепа, оно проникло в крошечный мозг животного. Я едва верил глазам: чудовище бездыханным свалилось на бок. Я спасен!

Я медленно погрузился в работу, разрезал нити и, освободившись через четыре-пять минут, спустился на ветку дерева чуть ниже. Сердце все еще бешено билось, и на меня навалилась изматывающая слабость. Четверть часа я отдыхал, затем продолжил казавшийся бесконечным спуск в недра страшного леса.

Какие еще опасности поджидают меня, я не мог даже предположить. Какие другие чудовища обитают на гигантских деревьях? Эти мощные сети паутины, способные выдержать вес быка, не могли быть построены только для человека. За предыдущий день я не раз видел мелькание огромных птиц, если они плотоядны, то не менее опасны, чем тарго; но не их боялся я сейчас, а ночных бродяг, всегда населяющих леса.

Все ниже и ниже спускался я, чувствуя, что в каждый следующий момент может наступить предел моей выносливости. Встреча с тарго отняла остатки моей энергии, сильно растраченной днем и при ночном спуске, но я не мог остановиться, не смел. Как долго я еще смогу выдержать, я не знал.