Пираты Венеры

Дикари и кланганы в ходе сражения осыпали друг друга бранью и насмешками, с той же частотой, что и метательными снарядами. Это и были те звуки, которые я слышал издалека. И ко всему этому гаму примешивались отвратительное жужжание и свист, издаваемые пистолетами кланганов.

Трое из кланганов лежали неподвижно на земле, очевидно, мертвые. Оставшиеся и Дуари палили из пистолетов, защищая свои позиции и жизнь. Дикари метали свои каменные снаряды прямо в них, как только кто-либо показывался из-за каменного барьера какой-нибудь частью тела, но стрелы летели чаще мимо цели и долетали не всегда.

За скалами и деревьями было разбросано около дюжины трупов дикарей, сраженных огнем кланганов. Но пусть даже похитители Дуари уничтожат немалое количество врагов, все равно исход поединка предрешен — полная гибель кланганов и Дуари рано или поздно была неизбежна.

Все эти детали я схватил одним взглядом, хотя они и потребовали длительного описания. Я не мог тратить драгоценное время на поиски наилучшего образа действий. В любой момент одна из этих стрел могла поразить любимую девушку, и первой моей мыслью было отвлечь внимание дикарей и вызвать их огонь на себя.

Я расположился несколько сзади их позиций, что давало мне явное преимущество, еще было выгодно то, что я находился выше них. Вопя, как команчи, я прыгнул с крутого склона каньона, разряжая во врагов свой пистолет. Мгновенно картина военных действий изменилась. Дикари, испуганные новым врагом, напавшим с тыла, откуда они не были защищены скалами, вскочили на ноги в минутном замешательстве, и сразу же двое из оставшихся кланганов узнали меня и поняли, что это — помощь. Они перескочили через укрывающий их гребень и помчались на окончательно деморализованных этим дикарей.

Вместе мы уничтожили шестерых, прежде чем оставшиеся побежали, но еще раньше один из кланганов был сражен увесистым камнем прямо между глаз. Я видел, как он падал, и, когда мы не были больше заняты врагами, подошел к нему, надеясь, что он только тяжело ранен, но в то время я еще не знал, с какой силой эти примитивные обезьяноподобные существа бросают свои смертоносные снаряды. Парень был убит наповал, а изо лба торчал кусок камня.

Затем я поспешил к Дуари. Она стояла с пистолетом в руке, усталая и растерянная значительно в меньшей степени, чем должна была быть, пройдя через подобное приключение. Думаю, она была рада видеть меня, потому что, естественно, предпочитала мое общество обществу волосатых людей, от которых я избавил ее; и, тем не менее, тень страха мелькала в ее глазах, как будто она была уверена в том, что неизвестно, чего можно было ожидать от меня. И, в общем, была права, но я решил, что никогда не должен вызывать ее неудовольствие в будущем. Я должен завоевать ее доверие, надеясь, что любовь в конце концов придет к ней.

Когда я приблизился, ее глаза не зажглись улыбкой приветствия, и это причинило мне большую боль, чем мог я ожидать. Выражение ее лица отразило скорее трагический отказ от чего бы то ни было, что мое присутствие знаменовало.

— Вы целы? — спросил я. — Все в порядке?

— Вполне, — ответила она. Ее глаза смотрели на стену каньона, откуда я свалился на дикарей. — Где же остальные? — спросила она с недоумением и слегка взволнованным тоном.

— Какие другие? — поинтересовался я.

— Те, кто явился с вами с «Софала» искать меня.

— Других нет. Я совсем один.

При этом заявлении она сильно помрачнела.

— Почему вы пришли один? — страх звучал в ее голосе.

— Чтобы быть с вами честным, скажу, что в этот раз моей вины в том, что я пришел, нет. Когда вы исчезли с «Софала», я дал приказ оставаться у этого берега, пока не стихнет шторм и мы сможем выслать поисковый отряд. А сразу же после этого меня снесло за борт. Теперь это выглядит как счастливое обстоятельство, и, естественно, когда я очутился целым и невредимым на этом берегу, первая моя мысль была о вас. Я искал вас и услышал выстрелы и вопли дикарей.

— Вы пришли вовремя, чтобы избавить меня от них, — подтвердила она, — но для чего? Что вы дальше собираетесь со мной делать?

— Собираюсь вывести вас к берегу как можно быстрей и сигналить на «Софал». С него пришлют лодку и заберут вас и меня.

Дуари, казалось, встретила с облегчением такое изложение моих планов.

— Вы заслужите вечную благодарность моего отца-джонга, если вернете меня в Вепайю, — сказала она.

— Для меня достаточно служить его дочери, — сказал я, — хотя то, что я сделал, еще не заслужило ее благодарности.

— То, что вы сделали с риском для жизни, вполне достаточно для этого, — уверила она меня, и голос ее был более нежен, чем раньше.

— А что стало с Вилором и Муско? — поинтересовался я.

— Они переплыли реку и удалились вон в том направлении, — и она указала на восток.

— Почему кланганы остались с вами?

— Им поручили защищать меня. Они разумны лишь настолько, чтобы выполнять приказы, и к тому же они любят сражаться. У них нет ни ума, ни воображения, но они прекрасные бойцы.

— Не могу понять, почему они не улетели от опасности, взяв вас с собой, когда увидели дикарей. Это все решило бы.