Пираты Венеры

— Выжить можно везде, уверяю вас, ребята, — джонг улыбнулся и пригладил волосы, беспорядочно свисавшие вдоль смуглейшего лица. Могли бы, к слову сказать, быть и почище, волоски-то. Да и ногти с черной каймой ему не мешало б остричь. Скоур, очень ловко перехватив мой взыскательный взгляд, тоже взялся высматривать нечто на своем ногте и подытожил: — Нет, красавица, это — Страбол. Здесь бывает жарко только в теплое время года, но все равно жить можно.

Вот так штука получалась!

Если Скоур не соврал, значит, мы уже пересекли экватор и оказались в Северном полушарии Венеры.

По словам вепайян, в Страболе люди не живут, а вся земля покрыта сплошными дебрями, над которыми от жары и влажности постоянно висят испарения. Там обитает только великое множество рептилий и дикие звери. Рептилию, правда, мы видели. Но как-то она не произвела на нас впечатления своей численностью. Если не соврал…

Хм, что-то как раз мне подсказывало, что джонг Морва лжет. А вот зачем?

Я был занят заботами о Дуаре и поэтому не мог приступить к осуществлению своих планов. Тем интереснее мне было расспросить Скоура и узнать побольше о стране, расположенной дальше на севере.

— Там край идиотов, — произнес Скоур раздраженно. — Они отрицают науку и не признают прогресс. Убивают ради кайфа. Я имел свое дело, доставшееся мне от семьи, — ритуальный бизнес, преуспевал… пока они не навалили со своей вакциной. Омоложение — штука славная, а вот бессмертие… как вам сказать… полагаю, что как задумка — ничего, но как практика — создает массу проблем. Люди-то имеют обыкновение размножаться! А территории-то не резиновые! Я возмутился публично. Так меня они выдворили и чуть было не убили. Я добрался до этих мест и создал королевство Морв. Надоело, знаете, всем доказывать, что любой труд почетен. Это произошло давным-давно, лет сто назад. С тех пор я ни разу не был на родине. Но случается, что мои бывшие соотечественники сами приходят ко мне, — добавил он и неприятно усмехнулся. — Придут, сядут поплакать в плечо, мы выпьем вина, погорюем о чудных прошлых временах, когда ритуальное платье чего-нибудь стоило… сейчас-то идет мода закапывать мертвых после побоищ прямо так, голышом…

Тут по его знаку явилась какая-то женщина неопределенного возраста.

Лоб у нее был того же землистого цвета, что и у всех остальных, с тем же нелепым румянцем. Плешка на темени — с мой кулак. Синяки под глазами. Вдобавок ко всему была она ужасно нечистоплотна, вся в масляных пятнах. Из раскрытого рта то и дело вываливались если не муха, так опухший язык. Взгляд неподвижен и бессмыслен, а движения заторможенные, очень неловкие. Начать с того, что она умудрилась наступить сидящей Дуаре на ногу, а меня засыпать сметенным лежалым мусором.

Вслед за ней вошли двое мужчин такого же вида. Вошли и встали. Стоят. Все они вызывали необъяснимое чувство брезгливости и омерзения.

— Убрать! Взять руками и вынести вон, — гаркнул Скоур, указывая на грязную посуду. — Несите еду!

Можно подумать, что имелись варианты. Взять, к примеру, ногами. Или вынести, не донеся.

Те сгребли посуду и ушли, шаркая ногами, как роботы — обслуга лунохода в отделе электрических игрушек. За все это время никто из них не издал ни звука. Дуаре наблюдала за всем этим с нарастающим ужасом, и Скоур это сразу заметил.

— Тебе не пришлись по душе мои люди? — спросил он злорадно.

— Я ничего не сказала, — ответила Дуаре.

— Вижу это по твоим глазам, милая дама, — сказал Скоур.

— Проверь зрение в Вепайе, у наших докторов, — не осталась в долгу Дуаре.

Ну он и грянул!

Какой же тут, в Морве, у всех был безрадостный смех! Лицо его стало похоже на маску, только в глазах сверкнул вдруг зловещий огонь, сверкнул — и быстро погас.

— Не думаю, что выберусь. У меня большие планы, женщина. Времени нет гулять и отшлифовывать слуг. Тупые — да. Зато не воруют. Тарелки не роняют, стол с выгребной ямой не путают — и на том спасибо. Да, все уроды, как в Торе. Зато отменные работники, — добавил он обыденным голосом. — Правда, небольшие любители поболтать, но удивительно покорны. Это главное качество, которое я ценю в людях. У тебя его дефицит, — шепнул с улыбкой в разгневанные глаза Дуаре. — Покорности-то. Для милых дам это большой недостаток…

Вскоре слуги вернулись с блюдами, полными еды — полусырым несъедобным мясом и фруктами, которые даже помыть не удосужились.

Оказалось, что, кроме вина, мама моя дорогая, за этим столом есть вообще было нечего. Ну, кроме мух. Эти тут же облепили яства, обедали. Дуаре не притронулась ни к чему, а я только чуть-чуть пригубил из бокала.

Скоур же жадно уписывал все, что было на столе. Ел он здорово, точно нашел призвание. Через приоткрытую дверь к нам забежала стайка зверьков, похожих на грызунов, но размером с кошку. Скоур бросал им обглоданные кости, а те дрались из-за них. Он со смехом наблюдал за потасовкой, со смехом.