Пираты Венеры

— Все очень просто, — ответил он. — Движение всех машин осуществляется с одной центральной станции, откуда подаются сигналы трех различных частот. На щите управления у каждого водителя имеется переключатель, позволяющий выбрать ту частоту, которая ему нужна. Одна используется на улицах, ведущих от ворот к центру города, другая — на поперечных переулках, третья — для передвижения за городом. Первые две частоты включаются и выключаются поочередно. Как только одна из них включится, весь транспорт, который движется перпендикулярно, автоматически останавливается на перекрестках.

— Почему в то же время не останавливаются машины в промежутках между перекрестками? — спросил я.

— Это регулирует третья частота, которая работает постоянно. Как только машина приближается к перекрестку на расстояние сто футов, фотоэлемент включает ту частоту, которая соответствует этой полосе движения.

Нальте зачарованно смотрела вокруг.

Вся ее жизнь прошла в далекой горной стране, в маленьком королевстве, была она сельской принцессой и вот — впервые увидела, что представляет собой большой город.

— Потрясающе, — говорила она. — А какие прекрасные люди!

Она была права. Все, кого мы встречали в машинах, проносящихся мимо, будь то мужчины или женщины, были удивительно приветливы и красивы.

Амбад Лат, или улица Психологов, привела нас на набережную, к зданию в форме полусферы. От него, точно спицы от втулки колеса, разбегались дороги, ведущие к городской стене.

Удивительные здания утопали в роскошном парке. Мы вышли из машины и в сопровождении Эро Шана пошли к одному из них. Оно было похоже на дворец. В парке было полным-полно людей, фонарей, искр и смеха. Люди-то! Все красавцы! Они то и дело сновали между дверей, но в их движениях не чувствовалось никакой суеты или нервозности, лишь одухотворенность какая-то. Праздных шатальцев — ну, на предмет лишним долларом поинтересоваться, закусить или выпить — тоже не было видно. Чувствовалось, что вся их деятельность, несмотря на кажущуюся неторопливость, была хорошо организована и эффективна. Люди беседовали друг с другом спокойно, не повышая голоса. И здесь, так же как и в других районах города, все они были идеально сложены, без порока, старения или болезни. И очень, я повторяю — очень, невероятно красивы.

Вслед за Эро Шаном мы пошли по просторному коридору.

Встречные радостно приветствовали его и разглядывали нас с дружеским вниманием, но без назойливого любопытства.

— Чудесные люди, чудесный город, — лепетала Нальте чуть слышно.

Эро Шан обернулся к ней, улыбнувшись.

— Я рад, что вам нравится Хавату и его жители. Надеюсь, что ничто не сможет омрачить вашего первого впечатления.

— Вы считаете, что такое возможно? — спросила Нальте.

Эро Шан пожал плечами.

— Все будет зависеть от вас… или даже… скорее всего от ваших предков.

— Не понимаю, — сказала Нальте.

— Сейчас вам все объяснят.

Он подошел к какой-то двери, открыл ее и пригласил нас войти. Это была небольшая приемная, в которой находилось несколько секретарей.

— Будьте любезны, доложите коргану Кантуму Мохару, что мне нужно с ним встретиться, — сказал Эро Шан одному из них.

Тот щелкнул по клавише на своем столе и произнес:

— Корган сентар Эро Шан хочет вас видеть.

— Хорошо, — донесся откуда-то сверху глубокий баритон.

— Пойдемте со мной, — пригласил нас Эро Шан.

Мы миновали приемную и прошли за массивную дверь, которую перед нами предупредительно отворил секретарь. В кабинете за огромным столом сидел человек скульптурного вида. Роскошная голова на высокой роскошной шее, умиротворенный лоб, пышные волосы шапкой в цвет темного пепла. Он встретил нас с той же искренней заинтересованностью, которую мы уже не раз замечали на лицах прохожих. Когда Эро Шан ему нас представил, человек вышел из-за стола, приветствовал нас поклоном и предложил нам присесть.

— Вы — чужеземцы, — заметил он, — а чужеземцы редко попадают в наш город. Это технически маловыполнимо. Как это произошло? — спросил он, повернувшись к Эро Шану.

Эро Шан рассказал ему, что наблюдал, как я бился с тремя мертвяками из Кормора.

— Я подумал, а вдруг такой человек сгинет в водопаде или в лесу, — добавил он. — Мне показалось, что его стоит доставить в Хавату на Пробу. Я привел их к вам, прямиком, надеясь, что вы поддержите мое решение.

— Ну что ж, хорошо, — согласился Мохар. — Консультационный комитет сейчас как раз заседает. Проводи их туда, а я предупрежу Совет, что дал добро на Пробу.

— О какой пробе вы говорите, в чем ее смысл? Чего будем пробовать-то, парни? Меня уже тут всячески пробовали: и на разрыв, и на растяг, и на группу крови. Восемнадцатая она у меня. Или нет, девятнадцатая… Нету, короче, у вас такой. Так что делать будем? — спросил я. — А вдруг мы не пожелаем пробоваться?

Корган Кантум Мохар улыбнулся.

— Это уже не вам решать, — изрек он. — Вы в наших пределах.

— Значит, мы все-таки ваши пленники?

— Лучше все же сказать, гости.

— Но мы можем хотя бы выяснить, в чем суть этой пробы?

— Безусловно. Она должна определить, останетесь ли вы жить или вам придется умереть.