Пираты Венеры

— Стоп, дорогая. Эта лошадка ушла. Ты говоришь то, что говорить необязательно. Нормальному человеку трудно обходиться без женщины. Без женщины вообще. Только Карсон Нейпир, как установила наука Хавату, неправильный человек с массой врожденных дефектов. У него, как у башкою ушибленного, имеются крайне тяжелые отклонения в психике. Я прекрасно обхожусь без женщин. Помираю лишь без одной. И ее имя Дуаре, а не Нальте. Понимаешь меня? Ты же изощренная в тонкостях этого дела, понимаешь. На других не встает. Это не по правилам, так не бывает. Но это происходит со мной. Я хочу только эту женщину. Понимаешь меня? Только эту. Я придурок, — объявил я, похлопав ее по тонкой, взволнованной шее. В этот момент и впрямь почувствовал себя папой. — Мы с тобой друзья, правда, Нальте? Я бы ужасно скучал по тебе, если бы мы расстались.

— Ты мой самый лучший друг, — сказала она, потом глянула на меня и засмеялась. — Знаешь… — произнесла она и вдруг осеклась, покраснев.

— Не узнаю, пока не расскажешь, — сказал я.

— Я познакомилась поближе с Эро Шаном и поняла, что до сих пор я и понятия не имела, что такое любовь.

— Тебе нравится Эро Шан? Я за вас рад. Он замечательный человек. Вы будете счастливы, вне сомнения.

— Он не любит меня. От него вечно пахнет разными духами…

— От нормальных мужчин всегда пахнет разными духами, в том правда жизни, и это нормально. Пока наконец какой-нибудь запах не начинает замещать остальные и в результате не становится фоном. Что, впрочем, не гарантирует от дальнейших фокусов с ароматическими играми. Мужчина стремится к познанию женщины любой ценой, наиболее полным процесс такого освоения ему кажется при смешении запахов. Мужчина в этом горизонтальном полете, как правило, не дорожит ни своей головой, ни чужой. Тут медицина бессильна. Ибо рассудок отключается. Я проведу воспитательную работу и полагаю, если у него крыша еще не сползла из-за непосильной работы ума над моим самолетом, результаты беседы окажутся положительными.

После ужина я предложил ей покататься, а затем отправиться на концерт.

— Давай лучше прогуляемся пешком, — предложила Нальте и встала из-за стола. — Отсюда такой чудесный вид!

В таинственном свете амторианской ночи сияла широкая река Смерти, которая огибала город и уходила в темноту.

А на противоположном берегу темной массой виднелся угрюмый Кормор, город вечной жизни по смерти, мой шаткозубый кошмар. Его огоньки казались еще более жалкими по сравнению с Хавату, залитым ярким светом.

Мы гуляли по Хавату Лат. Заметив маленькую улочку, ведущую к реке, Нальте сказала:

— Давай зайдем сюда. Так хочется иногда отдохнуть от толпы и ярких огней.

Улочка располагалась в секторе йорганов. Свет тусклый, вокруг никого. Нальте понравилось, что там было так тихо и спокойно, особенно после шумного проспекта, хотя громкий шум в Хавату запрещен.

Мы завернули за угол и услышали, как сзади скрипнула дверь и прозвучали шаги.

Я не придал этому значения, но вдруг кто-то сзади грубо заломил мне руку. Я оглянулся и увидел, как второй налетчик схватил Нальте, заткнул ей рот и потащил в ту дверь, из которой они вышли. А в воздухе растекся отвратный, сладенький запах паршивой пропащести!

XV. Город мертвецов

Очередная картина маслом. Я хочу вырваться, но человек, что держит меня, оказывается очень силен. Нет, непередаваемо силен. Вроде железного зажима. Единственное, что я могу предпринять, — развернуться так, чтобы мне было сподручнее наносить удары. Я бью его по лицу, страшно, безжалостно бью, эффект — ноль.

Он же, собака, старается вцепиться мне в горло! В горло! О-о, знакомый мотивчик. Знакомая песня.

Мы, видно, здорово расшумелись на этой тихой улочке, хотя никто не произнес ни единого слова. В конце концов кто-то из жильцов выглянул в окно, и уже через минуту к нам побежали люди.

Я уже успел свалить противника и схватить его за горло. Я задушил бы его, теоретически, но меня оттащили подбежавшие к нам горожане-практики.

Жители Хавату не привыкли к такому шуму и беспорядку, из-за чего рассердились на нас и арестовали, не слушая моих объяснений.

— Суд разберется, мы не можем судить, кто прав, а кто нет, — отвечали они мне.

В Хавату не существует полиции в нашем понимании слова. Каждый житель города является одновременно стражем правопорядка, так что никакой волокиты с вызовом и разбирательством полиции там не бывает.

Нас втолкнули в чью-то большую машину и в сопровождении надежной охраны отвезли в Сера Тартум.

В Хавату не водится никаких бюрократических проволо́чек. Если у них и была тюрьма, то я ее не видел. В любом случае, я знаю, что они не стали бы лишний раз тратить ни времени, ни денег налогоплательщиков.