Пираты Венеры

Я стоял под дверью, так бы себе и простоял еще сколько-нибудь. Я смотрел на нее, понимая, что сильно ее беспокою. Чует она меня. Слышит по движению кожи. Да так и должно быть! Нет, не меня. Шум.

Меня тоже смутил шум позади, я шагнул вперед и взялся за щеколду. Рассчитывал, знаете, действовать беззвучно, ведь Скоур, в отличие от меня, был вооружен.

Решил неожиданно наброситься на него сзади и свалить, прежде чем тот успеет что-либо предпринять.

Но щеколда на двери предательски брякнула! Брякнула, стерва! Не понимала, что от тишины зависят две человеческие жизни, железка паршивая!

Скоур моментально обернулся и увидел меня с лицом… то есть у вас двух центов не найдется? Ба! Этот взгляд я буду вспоминать и лежа в гробу…

XVII. Игра со смертью

Джонг Морва сразу же, особо не размышляя, выхватил меч и, гнусно ухмыляясь, прыгнул в мою сторону, приставив острие к моему животу.

— Какая встреча! — воскликнул он. — Рад тебя видеть, парень из Калифорнии. Мерзкий враль. Мы не поленились, подняли документацию. Нет такой земли на Амторе. А ты меня осчастливил своим визитом. Я решил было, что судьба и так была слишком добра ко мне, вернув мне двух моих красавиц, вчера и сегодня! Одна из них только что согласилась стать королевой Морва. Наилюбимейшей будет. А теперь еще и ты. Веселая компания подобралась!

По мере произнесения этой тирады его тон, как у всех психопатов, менялся. В данном случае — с ироничного на гневный. Так же менялось и выражение бронзового лица. Оно стало ожесточенным, лоб ушел в три морщины, щеки втянулись, а в глазах-углях обнаружились те же симптомы безумия, которые я замечал у него и раньше.

За его спиной стояла Дуаре, еще не понимая происходящего. Нет, тут была не радость. Не удивление, не ужас. Как человек на морозе, объятый последним теплом, выдаваемым телом, но уже наполовину в погибельном сне, она произнесла белыми, тяжелыми губами, и, вообразите, совершенно спокойно:

— Зачем ты пришел сюда, Карсон? Он же убьет тебя!

— Кто? — переспросил я в уму непостижимой браваде отчаянного храбреца, поглядев на обнаженный меч перед своим животом. — Эта кучка дерьма? Не мечтай.

— А я знаю, за кем он пришел, — сказал Скоур. — За той девушкой — Нальте, за которой шатается, как собачонка, не за тобой же. С ней попроще, она не привыкла ломаться. Ох, сколько чудесных ночей мы с ней провели! Да с гостями! Она и гостей моих обучила кой-чему. Дешевая шлюха. Гляди, Дуаре, этот атлет выбрал шлюху. Ей он тоже рассказывал о необыкновенной любви, мне сообщили. Любовнички. Сегодня гуляли полночи, рука в руке… За тобою он даже не соизволил вернуться! Что ты ему? Очередная милая дама. А Нальте, видать, зацепила крепко… У нее такая розочка… И она знает местечки. Гляди, не успели мои люди изловить девчонку в Хавату, он, как придурочный, прибежал ее спасать, — вымолвил мерзавец и надавил мне на живот острием своего меча.

— Не слушай его, детка… У него только два вида оружия: эта железяка и ложь. Второе, по себе знаю, убивает скорее.

— Какую смерть ты предпочтешь, глупец? — спросил джонг, улыбаясь премерзко. — Я думаю, от прямого удара в грудь. Да? Тогда ты сразу отправился бы на тот свет. Раз — и все. И уже через день-другой я вошел бы в тебя… покопаться… Дал живительной силы, парафина, натрия… И ты бы воскрес. Я большой мастер трупологии, с орденом за вклад. Два диплома имею. Тоже — за вклад. Оба подписаны величайшими умами Амтора по этому делу…

— Из гроба подписывали? Уже после того, как ты их, этих «вкладчиков», оприходовал? — осведомился я. — Неудивительно, от твоих орденов несет падалью.

— Ну, какой смелый! — умилился Скоур. — Какой храбрый. На язык. Твой язык я отдельно заформалиню. Буду настаивать на нем, как на белом корне, галлюцинаты. Он такой едкий, что хватит надолго. Молчишь? Не забывай, что больше тебе не предоставится возможность выбирать самому, потом я буду выбирать за тебя все. Ты будешь сидеть за моим столом и смеяться тогда, когда я тебе прикажу. Иногда я позволю тебе повозиться с моими подружками. Прямо среди тарелок, на бис. Я люблю такие показательные выступления. И гостям нравится. Секс будоражит моих покойников. У некоторых я даже оставляю — чем. Забавных упражнений насмотришься. Ты увидишь, как женщины будут содрогаться от прикосновения твоих скользких рук! Как будут кричать, чтобы ты их оставил! Живые тебя будут без особой охоты любить только после голодной диеты, за тарелку еды! Ты и свою Дуаре сможешь видеть в объятиях Скоура, в чьих жилах течет яркая живая кровь… и утром, и вечером… я люблю заниматься этим делом до завтрака и после ужина. Так что с живыми у тебя будут проблемы. А вот мертвеньких я тебе предоставлю сколько захочешь, им понравится чмоканье холодных губ.

— Как жаль, что я не знал твою маму, ублюдок, — сказал ему я.

— И ты туда же… — расхохотался Скоур. — Ну какие вы вежливые люди! Ты уже решил, как умрешь?

Я попал в безвыходное положение.