Пираты Венеры

Потом вышел из комнаты, порылся в баре, нашел, что искал, экспроприировал и закрыл дверь на замок. Через полминуты я уже сидел в машине с Эро Шаном.

— Едем быстрее домой, я простился, теперь надо напиться, как водится в вашей чудесной стране, — сказал я и погрузился в молчание, которое он не нарушал из уважения к моему горю.

Гнал быстро, но мне казалось, что прошел целый месяц, пока он поставил машину в гараж. В Хавату не бывает воров, а потому нет надобности запирать имущество. Двери его гаража были всегда широко открыты, если только не шел дождь. Моя машина стояла бок о бок с машиной Эро Шана.

— Ты весь день почти ничего не ел, — произнес Эро Шан, когда мы вошли в дом. — Съешь сейчас что-нибудь.

— Нет, спасибо, я должен напиться, — ответил я, вынимая из одежды бутылку. — Можешь составить компанию, если у тебя на сегодня нет неотложных дел.

— Я, признаться, не хотел бы…

— Послушай меня, орел, — сказал я жестко и бесцеремонно. — Ты допьешь эту бутылку до самого дна, немного побуйствуешь в пьяном безобразии, и никогда никому не расскажешь о том… В общем, ты должен быть пьян, когда тебя найдут! Обещай мне напиться как свинья!

— Кто это? — спросил неугомонный биолог устами солдата.

— Это свинья, — категорично ответил я. — Когда упивается, мама не горюй.

— Хорошо, — поразмыслив, согласился Эро Шан. — Может, ты меня еще свяжешь? Или тебе это претит? Да, понятно, претит… И потом, связанным я не смогу напиться. Послушай меня, ты мне стал дорог. Я никому ничего не скажу, можешь не сомневаться. Что бы ты ни вытворил. Смешно, конечно, но с моей стороны было безумием уговаривать тебя смириться с тем, чего ты никогда не признаешь… Я желаю вам счастья, дети.

— Спасибо, падре… — молвил я с трагической полуулыбкой.

Он промолчал, взял мою руку и сжал ее крепко, потом развернулся и вышел из комнаты. Эро Шан был отличным другом. Мне так не хотелось этим пользоваться, но ради спасения жизни Дуаре я был способен на все.

Я прошел в гараж, достал оружие, которое хранилось у меня в багажнике, и завел свою машину, возблагодарив Бога за то, что двигатели в Хавату работали беззвучно. Тук-туки-тук. Тук-туки-тук.

В сердце точно взрывались петарды. Озноб охватил… колючий, противный. Мысли примерзали к мозгам. Точно призрак, я выехал из гаража и отправился в ночь. Карсон Нейпир, не мелкая щепка, а заведомый коварный преступник, готовящий план вроде себя самого, план поразительной красоты и мощи. Отъезжая от дома, я мысленно попрощался с Эро Шаном. Смешно, но я его тоже успел полюбить, мерзавца такого. А любовь в моем сердце — это, знаете, вклад без обращения. Это навсегда.

Подъезжая к дому Хары Эс, я все еще слышал разрывы петард. Дом показался совершенно безжизненным. Я ворвался и стремглав бросился по лестнице на второй этаж. Распахнув дверь комнаты, в которой оставались Дуаре и Хара Эс, вздохнул с облегчением — они были на месте, молчали. Я быстро подошел к кровати и проверил узлы на накидке, стягивавшей Хару Эс.

— Бежим! — сказал я Дуаре. — Медлить нельзя ни минуты.

Она выскочила за мной из комнаты, я закрыл дверь на ключ, оставив там Хару Эс. В нижней комнате мы обнаружили подходящий саронг для Дуаре, с полянкой в цветах и чудесными птицами, и уже через минуту были в машине.

— Что теперь? — спросила она. — Нам не удастся скрыться в Хавату. Нас все равно найдут.

— Мы покидаем Хавату, — ответил я.

И тут мимо нас проехала машина и остановилась перед домом, из которого мы только что вышли. В машине приехали двое. Могучие, мощные, как шкафы. Один из них вышел и потопал к двери. Я завел машину и рванул с места. От того, что мы увидели, можно было прийти в отчаяние. За нами по пятам тяжело топала смерть…

— Сейчас они все узнают и убьют тебя, — проговорила она.

— Не говори ерунды!

Пока мы мчались по пустынным улицам Хавату к проспекту Кантум Лат и к воротам Физиков, она больше не произнесла ни слова, золотая моя.

Нам оставалось проехать около двух миль, когда я услышал зловещие звуки, которых я прежде не слышал в Хавату.

Они походили на вой полицейских сирен в городах Америки. Я догадался, что это был сигнал тревоги. Наверное, человек, заглянувший в дом Хары Эс, нашел ее там, и все узнали о нашем побеге.

Вой сирен раздавался все ближе и ближе. Я ворвался в ангар с моим самолетом, как ветер. Тяжелые двери, открывающиеся механически, раскрылись после нажатия кнопки. Я подсадил Дуаре в кабину самолета. Она все делала молча, пристегивалась, откидывалась, укреплялась, как я велел, — времени для вопросов не оставалось. Казалось, что преследователи надвигаются на нас со всех сторон. Не удивился, что они отправились прямиком к ангару. Куда же еще? Каждому, даже самому ограниченному жителю Хавату было, по-моему, ясно, что именно здесь начинался наш единственный путь на свободу.

Я сел рядом с ней. Самолет предназначался для учебных целей и был снабжен двумя креслами, на каждом из них помещалось по два человека. Я включил двигатель — бесшумный, не создающий вибраций и не требующий разогрева — и вырулил на Кантум Лат.