Пираты Венеры

Из чего их отливали, не понял. Опыт подсказывал — состав тугоплавкого сплава. Любое соединение углерода с другими элементами гарантировало сверхтвердость. Это требовало потрясающих знаний и техники. Откуда они тут, у этих носатых куриц или их дегенеративных хозяев с зачатком ума — у выпестков товарища Тора? Ствол пушки составлял восемь дюймов в диаметре, но отверстие было не шире мизинца. Прицелы у них казались необычными и сложными, но затвора и входа в казенную часть не было видно вовсе. Ну скрытные все такие. Круто сваренные. Никакого доверия к членам трудового коллектива. А некоторые могли бы ценные предложения внести… не станем уточнять какие, иначе тогда вообще ими пользоваться будет нельзя. Может быть, вход скрывался под обручем, охватывающим казенную часть и прикрученным к ней. Единственное, что я обнаружил, — устройство, которое могло быть ударным механизмом, исключи из этой схемы восемь ненужных деталей. Оно располагалось за казенной частью и представляло собой ручку затвора, вращающуюся, как у некоторых земных пушек, только в обратную сторону.

Длина ствола составляла не больше пятнадцати футов, а толщина его не менялась от начала до конца. Во время боя пушку можно было выдвигать за линию борта почти на две трети длины орудия. Таким образом расширялась зона обстрела и освобождалось гулевое место на палубе, что было немаловажно для такого небольшого корабля, как наш, и с таким количеством недобровольно приглашенных погостить.

— Чем эти пушки стреляют? — спросил я Камлота.

— Таким дерьмом, Карсон, что хуже не придумаешь. Т-излучением, — ответил он.

— Отличается ли оно от Р-излучения, о котором ты говорил, описывая личное оружие тористов?

— Р-излучение — это ребенок, поставь их рядом. Оно разрушает только органику. А перед Т-лучами не может устоять ничего. Но их использовать очень опасно. Даже материал, из которого сделана пушка, этот карбид не знаю чего, не может долго выдерживать воздействия. Хорошо, что основная сила удара распространяется в направлении наименьшего сопротивления, то есть по каналу ствола. Но сама пушка в конце концов все равно разрушается.

— Как же ею пользуются? — спросил я.

Он показал на ручку, завершающую казенную часть.

— С помощью этой рукоятки поднимается заслонка, открывающая доступ от радиации элемента 93 к заряду, состоящему из элемента 97. Он-то уже и начинает испускать смертоносное Т-излучение.

— А что, если мы развернем ее и полоснем по судну прямо над палубой? — спросил я. — И тористов уничтожим, и сами освободимся от куриц.

— Для этого нужен ключ к этому замку, — ответил Камлот и показал на маленькое отверстие неправильной формы в конце рукоятки.

— У кого он может быть? Кто тут ключник?

— Каждый офицер. У каждого есть ключ от той пушки, за которую он отвечает, — ответил Камлот. — А у капитана есть ключи ко всем пушкам и, кроме того, главный ключ, который подходит к каждой из них. По крайней мере, в древнем вепайянском флоте было так. Не думаю, чтобы современные тористы стали бы что-то менять в этом распорядке.

— Вот бы раздобыть этот главный ключ, — сказал я.

— Конечно, мечта дорогого не стоит, — согласился Камлот с готовностью поучаствовать в несанкционированном диспуте. — Только это невозможно.

— Ничего невозможного нет, — возразил я.

Он ничего не ответил, я же с тех пор стал регулярно об этом думать.

Продолжая работу, я обратил внимание на то, как легко и бесшумно движется судно, и спросил Камлота, что его движет. Он объяснял очень долго, с массой технических подробностей. Вкратце его разъяснение можно пересказать так. Радиация того же самого элемента 93 (вик-ро) используется здесь для облучения вещества под названием лор, в котором содержится часть элемента 105 (йор-сан). Под воздействием вик-ро на йор-сан происходит полная аннигиляция вещества лор, во время которой высвобождается много энергии. Заметьте, что из тонны угля путем аннигиляции можно получить энергии в восемнадцать миллиардов раз больше, чем сжигая его. Для того чтобы обеспечить корабль топливом на весь срок его эксплуатации, достаточно банки вещества всего в половину литра.

И ведь это придумали древние вепайяне! Сами себя же и закатали.

Наблюдая за продвижением судна, я заметил, что мы все время шли вдоль линии берега, хотя не мог, не имея перед собой шкалы хотя бы одного измерительного прибора, точно ее отградуировать. В последующие дни мои наблюдения подтвердились — во время плавания мы никогда не теряли землю из виду. Исходя из этого я предположил, что суша на Венере занимает большую площадь, чем море. Но с полной уверенностью не могу этого утверждать. Говоря о доверии здешним константам, должен сказать, что ни тем картам, что показывал мне Данус, ни тем градусам, учитывая здешние представления о строении планеты, доверять было вообще нельзя.

Я, как ударенный током, часами вымучивал глаза, силясь постигнуть кривую рельефа — ну хоть как-нибудь определиться.