Пирог с крапивой и золой. Настой из памяти и веры

Тут дверь гостиной завершила свой полет и захлопнулась, оставляя мне одни только отголоски. Но я была счастлива. Буря в раю – именно то, чего я и ждала.

Наутро я снова встретила ее в библиотеке. Видимо, ее Тереза облюбовала сильнее прочих комнат. И, хотя женой отца она все же не была, но изо всех сил переделывала дом по-своему ведьминскому вкусу: фасад украсили бронзовые руки, что поддерживали водосток, любимые мамины бра в форме ракушек она заменила на гадкие стеклянные цветы, из которых разве что не сочился ядовитый сок. Обои менялись в доме чаще, чем времена года, – Тереза велела не заморачиваться, а клеить новые поверх старых, отчего я воображала, что однажды никакого пространства не останется – только бесконечные слои ее настроений.

Тереза ковыряла свинцовую оплетку стекол, и вся ее фигура – от высокой прически до обтянутых атласом каблуков домашних туфель – выражала раздражение. Я решилась приблизиться.

– Доброго утра, мадам Тереза, – смирно и дружелюбно пробормотала я. Тереза всегда настаивала, чтобы ее называли по-французски – мадам.

Она резко обернулась и глянула на меня свысока:

– Ах, это ты…

– Всего лишь я, – покладисто согласилась я, пряча улыбку.

После чего сделала вид, что пришла взять с полки книгу. Дети кажутся всего безобидней, когда увлечены чтением. Стоит ли говорить, что это иллюзия?

Спиной я чувствовала тяжелый, как звериная лапа, взгляд Терезы – он давил на затылок и плечи, хлестал по рукам и ребрам. Помню, в тот момент я четко осознала, что она не отпустит меня просто так. И верно:

– Любишь «Божественную комедию»?

С грацией раскормленной кошки она прошествовала на любимую софу моей мамы, что стояла подле маленького круглого столика с лампой для чтения, атласные каблуки вонзились в ковер.

– Просто обожаю, – холодно ответствовала я.

– Как мило. – Тереза растянула карминную пасть. – А ты ведь необыкновенная девочка, так?

«Конечно, а еще чрезвычайно умная и высокодуховная. Прямо как мой папа. Вот только эти слова я уже слышала из его уст и на лесть не куплюсь», – так я подумала, чуть не лопаясь от самодовольства.

Нужно было бежать. Бежать прочь из библиотеки со всех ног, но мне захотелось посмотреть, как она будет меня окручивать, чтобы в последний момент разорвать паутину и упорхнуть, оставив ее с носом. Самонадеянность дорого стоит безмозглым бабочкам – уж это я должна была понимать.

– Что вы, мадам Тереза, – прошептала я, – самая обыкновенная.

Тереза сверкнула глазами из-под густо намазанных ресниц: