Писатель

Найти какие-то концы оказалось не так-то просто. Следователь, который занимался делом Нины, действительно уехал, правда, не в Петербург, а в Финляндию, и там его следы затерялись. Зато Маслову удалось найти нянечку, которая дежурила в роддоме в ту злополучную ночь. Аида Григорьевна недавно ушла на пенсию, но Маслову дали в регистратуре роддома ее адрес. Она жила на соседней улице с роддомом, в кирпичной пятиэтажке. Маслов поднялся на третий этаж и позвонил в дверной звонок, отозвавшийся за обитой кожей дверью соловьиной трелью. Дверь никто не открыл. Маслов двинулся вниз по лестнице, собираясь непременно вернуться еще раз, и увидел, что навстречу ему поднимается худощавая старушка в сером плаще.

– Вы ко мне? – строго спросила она. Через минуту Маслов сидел на кухне маленькой квартирки Аиды Григорьевны, а сама хозяйка заваривала чай.

– Нина ваша мне сразу не понравилась, – сказала она без обиняков.

– Чем же?

– Не могу объяснить. Может быть, какое-то предчувствие. Я таких сразу вижу.

– Каких? – не понял Маслов. – Вы поймите, я спрашиваю не из праздного любопытства.

– Я понимаю. – Аида задумалась. – Когда ее привезли, она была без сознания.

– Обморок?

– Анестезия. Но это не важно.

– Что?

– Не важно. Сейчас я скажу…

Аида подняла вверх правую руку, как будто пытаясь из воздуха вытащить нужное ей слово.

– Она была как будто не согласна с тем, что с ней произошло.

– Не согласна?

– Да. Не согласна.

– Не согласна с тем, что она беременна?

– С тем, что она беременна, с тем, что она в роддоме. С тем, что она лежит, накрытая простыней. С небом за окном. Она была не согласна со всем, что происходило вокруг нее.

– Она об этом говорила?

– Нет. Но это было видно по ней. Я такие вещи вижу сразу. И я не ошиблась.

– Что вы имеете в виду?

– Она отказалась посмотреть на ребенка после родов.

– Кстати, как прошли роды?

– Хорошо. Это была сорок первая неделя. После того, как воды отошли, врач принял решение стимулировать роды.

– Причина?

– Резус-конфликт. Ее кровь была несовместима с кровью ребенка.

– Разве это не опасно?

– Нет, если все сделать правильно.

– Окситоцин?

– Да. Роды заняли около полутора часов. Врач сказал: «Как по учебнику».

– Стремительные роды.

– Так точно.

– После чего она отказалась посмотреть на ребенка?

– Да.

– Это вполне объяснимо. Состояние женщины после родов…

– Нет, дело не в этом. Она ненавидела этого ребенка. И не хотела его видеть.

Маслов поморщился. Похоже, нянечка просто додумывала на ходу. Перепридумывала свои воспоминания в соответствии с событиями, случившимися позже.

– Вы мне не верите. Считаете, что я выдумываю, – сказала Аида, как будто прочитав его мысли.

Наверное, ему в этот момент стоило бы изобразить лицом искреннюю заинтересованность, но он не стал этого делать. Он смотрел на нее недоверчиво.

– Продолжайте, – сказал он.

– Хотите знать, что я думаю?

– Да, пожалуйста.

– Я думаю, что ее изнасиловали.

– Что?

– Мне случалось такое видеть. Когда девушку насилуют, а потом появляется ребенок. Дитя насилия. Она не могла любить ребенка, которого засунули в нее насильно.

– Что вы такое говорите? Кто ее изнасиловал?

– Я не знаю. Может быть, отец знает.

– Отец?

– Да, ее отец. Он приходил к ней несколько раз до того, как… как все это случилось.

– Вы уверены, что это был ее отец?

– Да, он разговаривал с главврачом, и врач сказал мне, что это ее отец.

– Значит, отец. А вы предупредили главврача о том, что пациентка не хочет видеть ребенка?

– Да, мы обязаны сообщать о таких вещах.

– И что он сказал?

– Он принял это во внимание.

Аида разлила чай, но Маслов не притронулся к своей чашке.

– Расскажите мне о той ночи.

Аида пожала плечами.

– А что рассказывать? Я видела немного. Я прилегла вздремнуть.

– Разве это разрешается?

– Конечно, нет.

– И…

– И как меня за это наказали? Вас ведь это интересует?

– Не совсем, но…

– Меня отправили на пенсию. Наш главврач решил не вешать на меня всех собак.

– Пожалуйста, продолжайте.

Это было странно. Фактически Аида стала причиной преступления. И единственное наказание за это – пенсия? Что-то тут не складывалось.

– Итак, я спала на кушетке. Нина вышла из своей палаты, взяла ключ, зашла в детскую, взяла подушку, и… я услышала стук. Вбежала в детскую и увидела Нину, которая лежала на полу. Рядом с нею лежала подушка.

– Нина лежала на полу?

– Да.

– Почему?

– Я думаю, она упала в обморок.

– А ребенок?

И тут Аида сказала кое-что, что заставило Маслова вскочить со стула, опрокинув чашку с чаем на скатерть.

Глава 22

Утро Железняка началось рано. Он проснулся около шести, чтобы успеть до того, как закончится рабочий день в Соединенных Штатах Америки. Он достал из сейфа и передал Татьяне распечатанный список имен и телефонов.

– Соединяй меня по этому списку. По порядку.

Он начал звонить и отправлять факсы, переходя с русского языка на английский, немецкий, японский и обратно на русский. Килобайты информации мчались по проводам, обрабатывались десятками мощных компьютеров, где-то там превращаясь в сотни и тысячи рублей, а потом снова превращаясь в килобайты информации, которая оседала на жестких дисках и серверах по обе стороны Атлантики.