Писатели и стукачи. История литературных доносов

«Оставил бы ты, критик, свой оглушительный барабан да уговорил бы неприкасаемого кумира отказаться хоть от какого-нибудь единичного вранья, хоть в чем-то покаяться. Он же до сих пор остановиться не может. Вот уже и накануне своего 85-летия в ноябрьской книжке "Нового мира" бросил черную тень на своего верного служителя Вадима Борисова. А Вадим-то умер, его друзья говорят: не пережил обиды и оскорбления».

Присоединился к обличителям и Григорий Бакланов, написавший в книге «Кумир. Избранные части из новой книги»:

«Тот несчастный Вадим Борисов, который бросил свое дело, пошел целиком в услужение Солженицыну, публиковал его книги в первые годы перестройки… А потом потребовали от него строгой бухгалтерской отчетности, которой и быть в те годы не могло, и обвинили его в мошенничестве, и он вскоре умер. Но и мертвого, не способного себя защитить, чтоб и на его детей пал позор, Солженицын припечатал словом в своем ныне публикуемом "Зернышке", которое никак не затерялось "меж двух жерновов", а наоборот, эти жернова отлично сумело использовать: "Ошибку – можно простить и миллионную. Обмана – нельзя перенести и копеечного».

Однако прежде, чем упрекать кого-нибудь в недобросовестности или в более тяжких грехах, надо бы разобрать в том, что представлял собой «Издательский центр» и как вершились там дела. Для этого обратимся к личности Сергея Дубова. Вот что писал о нём Сергей Григорьянц в книге «Политические убийства в России последних лет»

«Журнал "Новое время", предоставивший помещение и имя издательскому концерну С. Дубова, был создан КГБ как одна из важнейших "крыш" для шпионской деятельности… С. Дубов, будучи человеком этому миру посторонним… благодаря своей неуемной энергии и изобретательности в короткое время не только составил очень большое состояние, но и благодаря этому стал весьма влиятельным и информированным человеком, но при этом по-прежнему чужим. Когда стало ясно, что его не удается приручить, его заместители предложили ему передать им управление всеми его делами. Дубов понимал опасность, не отказывался, но медлил, пытался найти какой-то выход… Тогда был убит его семнадцатилетний сын… Поскольку дела С. Дубов так никому и не передал, через несколько месяцев он был застрелен».

Это лишь одна из попыток объяснить причину случившегося с Дубовым. Есть и другая версия – будто бы всему виной «солнцевские братки», которые хотели подмять под себя книжный бизнес, поставив вместо Дубова своего человека – Алексея Корягина, партнёра Дубова. Ещё одна версия гласит, что Сергей Дубов взял многомиллионный кредит в банке «Деловая Россия», но в срок вернуть не успел – за это последовала жестокая расплата. В развитие этой версии появилась статья в «Московском комсомольце»:

«История хранит множество примеров, когда должники загадочным образом погибают за несколько дней до срока погашения кредита. Многие из этих примеров связаны с именем Льва Геллера – хозяина скандально известного банка "Деловая Россия", замешанного в отмывании российских бюджетных денег через Национальный республиканский банк города Нью-Йорк. Причем в сети Геллера попадали далеко не последние люди. Нередко его жертвами становились весьма известные и перспективные бизнесмены… Именно активные контакты с "Деловой Россией", вероятно, стали причиной убийства главы издательского дома "Новое время" Сергея Дубова».

Всё это я рассказываю только для того, чтобы стало понятным, в какую сложную ситуацию попал Вадим Борисов после того, как привлёк к изданию книг Солженицына предпринимателя Сергея Дубова. В бизнесе 90-х свободно чувствовали себя только «волки» – не важно, были это бандиты или просто безнравственные люди. Борисов оказался не в то время и не в том месте. Увы, Солженицын этого не захотел понять.

Конечно, Вадим как человек весьма далёкий от коммерции, не разбиравшийся в бухгалтерии, мог стать лёгкой добычей любого нечистоплотного дельца – других в то время не было. Дубов наверняка обогатился на издании сочинений Солженицына, однако досталось ли что-нибудь Борисову?

Не зная в точности подоплёки этого дела, я не берусь кого-то осуждать. Ну разве что Льва Геллера, да и того лишь со слов журналиста из МК. Могу лишь сообщить, что вскоре после смерти отца две дочери Борисова – одна из них училась за границей, а другая какое-то время работала во Франции – оставили свои гуманитарные занятия и открыли ночной клуб. Ещё более преуспел их младший брат Митя – у него целая сеть кафе и ресторанов по Москве. Знал бы отец, чем они займутся! А с другой стороны, не исключено, что и Вадим со временем понял для себя, что никому она не нужна, вся эта суета по защите чьих-то прав – ну скажем, прав Александра Солженицына. Надо думать о себе и о своей семье, то есть элементарно следовать инстинкту продолжения собственного рода. Может быть и так, однако Вадим уже не сможет это опровергнуть.

Глава 24. Солженицын против Шолохова