Писатели США о литературе. Том 2

С первых шагов в искусстве Олби выступил против рутины в современном американском театре, ориентирующемся на «ленивую» публику и утверждающем буржуазно-мещанские и конформистские идеалы. Причисляя себя к абсурдистам, Олби вносит в это понятие свое содержание; это во многом синоним антиконформизма, эксперимента и даже своеобразного реализма. Для него театр в США «ближе к постибсеновской и чеховской традиции, чем, скажем, французский театр». Олби видит в театре не только «развлечение», но и «наставление», «поучение», его искренне заботит судьба человека в современном мире. Само наличие у Олби пьес сугубо экспериментальных («Что случилось в зоопарке», «Американская мечта», «Крошка Алиса», «Ящик-Мао») и близких к традиционной манере («Смерть Бесси Смит», «Не боюсь Вирджинии Вульф», «Все кончено») говорит о его внутренней противоречивости. Во всяком случае, причисление его к «классическим абсурдистам» на основании исполь зования им отдельных моментов стилистики «театра абсурда» неосновательно. Он расходится с такими классиками абсурдизма, как Беккет и Ионеско. Для них алогизм—извечно данный атрибут мироздания, а трагизм бытия коренится в неспособности понять нелепо устроенный универсум; для Олби—абсурдность мира во многом дело рук человеческих. Герои Олби—живые люди, а не абстрактные «фантомы».'Они яростно протестуют против своего нерадостного удела, однако не могут уверовать в возможность изменения неразумного мира. Критик Джон Гасснер, увидевший в «Вирджинии Вульф» «огонь протеста и запах гниения», мог бы распространить эту формулу и на другие его пьесы. Олби пребывает, по выражению Г. Злобина, в «приграничье», примыкая к реалистическому театру, но испытывая также сильное идейнофилософское воздействие модернистско-абсурдистской драмы.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ. 1965 г. (Дано Уильяму Флэнегану). Деревод сделан по изданию: \Уп1егз а* \Уогк. ТЬе Рапз Кеухе\у 1п1егу1е\у$. N. У., 1967, уо1. 3.

Джон Оливер Килленз (1оЬп ОНуег КШепз, р. 1916)

Книга известного романиста-негра Джона О. Килленза «Время черного человека» (1965) отражает быстрый рост этнического самосознания негритянского населения в пору «бурных шестидесятых». Килленз высказывает в ней немало справедливого и актуального: это и осуждение буржуазного расистского «истэблишмента», и призыв к «десегрегации» культуры, и обращение к собратьям по перу открыть «забытое прошлое» негров, помочь им избавиться от «комплекса второсортности», воспитывать их на героических примерах борцов за свободу черных. Многие положения книги являются развитием мыслей о негритянской литературе и культуре, высказанных Дюбуа, Хьюзом, Райтом. Однако как реакция на многолетний расистский гнет в книге сказались и некоторые тезисы националистического и сепаратистского характера: Киллензу свойственно противопоставлять белых и черных по цвету кожи, при этом он игнорирует, в сущности, социальный фактор, исходит из несовместимости «черного» и «белого» миров, ибо, по его убеждению, «американский негр, несомненно, более всего американец среди всех американцев».

ЧЕРНЫЙ ПИСАТЕЛЬ ПЕРЕД ЛИЦОМ СВОЕЙ СТРАНЫ (ТНЕ ВЬАСК \УК1ТЕК У18-А-У18 Н18 СОШТКУ). Из кн.: КШепз. 1. О. В1аск Мап’з Вигдеп, 1965). Печатается по изданию: Писатели США о литературе. М., Прогресс, 1974.

К стр. 269 У. Шекспир, Макбет, д. V, сцена 5, пер. М. Лозинского.

К стр. 270. Табмен, Гарриет (1820—1913) — героиня негритянского народа США, организовывала иобеги невольников, во время Гражданской войны была сестрой милосердия и возглавляла отряд разведчиков.

Аттакс, Криспу с (1723—1770)—бывший раб, погиб в одной из схваток населения американских колоний с английскими солдатами.

Бэннекер, Бенджамин (1731—1806)—негритянский математик и астроном.

Джеймс Джонс (1ашез Зопез, 1921—1977)

Автор широко известных военных романов («Отсюда в вечность», «И подбежяли они», «Тонкая красная черточка» и др.), Джеймс Джонс осознавал себя как продолжатель той реалистической и социально-критической традиции литературы межвоенного двадцатилетия, которая была представлена Фолкнером, Хемингуэем, Фицджеральдом и другими «учителями» его поколения. Выражая свою неприязнь к «политике», предупреждая против опасности превращения писателя в сочинителя «памфлетов», Джонс вместе с тем исходил из представления о высокой общественной миссии художника слова: «Литература как пламя, в котором должны сгореть все сорняки. Она пытается обнажить всю правду, подобно хирургу, резрезающему человеческое тело, чтобы достигнуть очага болезни. Литература старается одновременно поставить диагноз и сделать операцию». Труд художника слова был для него связан с эмоциональным подъемом, огромным напряжением, он сравнивал процесс написания романа с «продолжительной болезнью». В его эстетической позиции ощутима известная близость к Хемингуэю: «Писателю необходимо понять самого себя, понять общество и записывать, записывать: написанное, в конце концов, важнее, чем писатель».