Писатели США о литературе. Том 2

в). Нудные критические и историко-литературные статьи, где целостно-органические произведения поэтов и прозаиков препарируются в плоские и безжизненные декларации, обсуждающие политические проблемы.

4. В этом отказе — отказе,, совершаемом зачастую людьми с подлинным литературным дарованием,— от поисков нужного материала для серьезного революционного искусства и заключается одна из наших идеологических болезней. А главное зло, ею причиняемое, в том, что марксизм превращается в догматическую и механически- неподвижную философию. В итоге получается, что, будучи именно в таком виде преподнесена нашей страстной, остро чувствующей, но недостаточно образованной молодежи (как рабочей, так и писательской); эта философия лишь отталкивает их от себя; к тому же многие из них (причем не самые безнадежные, а самые отчаявшиеся) стремятся найти духовное пристанище, примыкая к реакционным течениям мысли, адепты которых всеми силами поддерживают • устаревшие формы животно-интуитивных устремлений человека.

Если же стародавняя приверженность националистическим и религиозным предрассудкам сможет приобщить американскую молодежь к фашизму, то это будет отчасти потому, что наши революционные писатели, сбитые с толку мертвым рационализмом, пронизывающим всю умирающую капиталистическую культуру, не осознали, что жизнь сегодня в самых своих глубинных основаниях, преданности и любви, зовет на путь революции.

Американский революционный писатель, который выполняет свою миссию по культурному воспитанию людей, будущих творцов революции, должен видеть жизнь во Исей ее полноте. У него должны быть четкие политические убеждения; если он честен, он не сможет не внести свою лепту в повседневную, политико-экономическую борьбу, но его политические ориентации должны естественно вырастать из его жизненных устремлений. Любая программа действий, любая система взглядов возникает из динамической целостности самой жизни, и эта целостность, со всеми ее специфическими особенностями, должна быть в центре внимания художника. Вот почему можно прямо сказать, что художественное мировидение и есть материал искусства.

Многие у нас еще недостаточно представляют себе разницу между «материалом» и «темой». Тема книги—это всего только ярлычок или упаковка: она может ввести в заблуждение или оказаться пустой, когда ее распечатаешь. Наши поэты и проза-ики, вследствие своей преданности рабочему классу (неважно, являются ли’ они сами выходцами из него или нет) и естественно стремясь избрать самые значительные и выразительные темы, будут все чаще изображать борьбу фермеров и рабочих. И если мироощущение художника окажется достаточно зрелым, он создаст.—вне зависимости от избранной им темы—то, что сможет стать материалом революционного искусства. Термин «пролетарский», применяемый к искусству, должен скорее указывать на угол зрения и специфику мировидения, отразившихся в данном произведении, а не на его тему. Этот термин должен иметь качественный, а не количественный смысл. Пусть в произведении изображается жизнь средней буржуазии, или интеллигенции, или даже мифологических героев, но, если оно озарено революционным вйдением мира, оно одно будет более действенным, как произведение пролетарского искусства, чем целая кипа скучных романов, рисующих плоско-бездушные образы пролетариев.

Я хочу указать на две наши специфические проблемы.

У нас, писателей, есть два пути для художественного воплощения материала. Мы должны смело идти в жизнь—ту, что нас окружает, и ту, что внутри нас. Эти два пути на самом деле едины, и писателю нужно овладеть ими обоими, а не то, отдав предпочтение одному, он неминуемо зайдет !в тупик. Если мы сосредоточим все свое внимание на окружающих нас людях, на цедых классах, но не проникнем в глубины собственного «я», мы никогда их не поймем. Если же мы устремим свой взор на самих себя, предварительно не выработав способности постигать объективную действительность, то мы не увидим в себе ничего, кроме собственных эгоистических побуждений, которые, в сущности, убивают личность. Куда более сложен оказывается этот двойной путь постижения, которым мы должны идти и никогда его не покидать. Мы не сможем понять жизнь какого-либо класса до тех пор, пока не обратимся к жизни класса другого, противоположного. Если мы наблюдаем какой-то процесс, мы не поймем его сути без исследования прошлых стадий этого процесса, без учета возможностей его динамического развития в будущем. Это и есть диалектический метод художника.