Письма

Итак, мы должны расстаться с любовью к миру, должны перестать доверять ему, ибо, куда ни обратись, он приносит много зла, греха и страдания. Мирское, говорю я, причиняет тому, кто им владеет вне Бога, лишь неприятности и неудобства. То, что мы любим, мы должны любить в Боге, ради возвеличивания и прославления имени Его. Я не хочу, однако, чтобы Вы подумали, будто Богу неугодно, чтобы мы любили; нет, Он хочет, чтобы мы любили, ибо все созданное Им достойно любви, ведь Господь, высшая Благость, создал все вещи хорошими[425], Он не может творить ничего, кроме блага. И только то, что мы любим их ненасытною любовью, вопреки божественному порядку, без подлинного смирения, не понимая, что они исходят от Него, делает их плохими, и в этом заключается грех. А грех этот, то есть наша невоздержная воля, заставляющая нас любить, недостойна любви, а, напротив, достойна ненависти и кары, ибо она не от Бога.

Этот ничтожный господин, мир, и в самом деле сильно далек от Бога. Бог хочет добродетели, мир — порока; в Боге заключено все терпение[426], а мир нетерпелив. В распятом Христе все милосердие, Он надежен и постоянен, не подвижется вовек[427], Его обетования никогда не обманут, ибо Он — жизнь[428] и мы имеем жизнь от Него[429]. Он — истина[430], ибо Он исполняет обещания, вознаграждает всякое благо и наказывает всякий грех. Он — свет, просвещающий нас;[431] Он — наша надежда, наш промыслитель и наша крепость; Он всегда с тем, кто верит в Него; ибо насколько душа полагается на своего Создателя, настолько Он промышляет о ней. Он изгоняет слабость и укрепляет сердце страждущего, с истинным смирением и верой просящего у Него помощи, ибо в истинном свете мы устремили взор разума к Его неизреченной любви. Этот свет мы обретаем в крови распятого Христа, без него не сможем увидеть, сколь жалка любовь к миру и какое благо и польза заключены в любви к Богу и в страхе Божием, ибо, не видя, нельзя ни любить того, кто достоин любви, ни презирать порок и грех, достойные ненависти.

Итак, я хочу, чтобы Вы служили этому сладостному Господину. Вы испытали на себе, сколь тягостны узы рабства, навязываемые миром и в каких страданиях его блага стремительно сходят на нет. Так приблизьтесь к распятому Христу и начните служить Ему от всего сердца, от всей души. С истинным смирением переносите святую скорбь, коей Он подверг Вас не из ненависти, а из любви к спасению его души[432], к которой Он был столь милостив, что дал ему умереть на службе святой Церкви; ибо если бы он умер при других обстоятельствах, ему много пришлось бы потрудиться из-за мирских уз и привязанностей и из-за скорби друзей и родных (которые часто препятствуют нашему спасению). Итак, Господь, любивший его особой любовью, возжелал позаботиться о его спасении и привел в приятное для его души место. И Вы должны душу любить больше, чем тело, ведь тело смертно и имеет конец, а душа бессмертна и бесконечна. Итак, Вы видите, что высший Промысел позаботился о его спасении и о Вас позаботился, обременив Вас тяготами, чтобы было за что вознаградить Вас в вечной жизни. Мы уже говорили, что всякое добро вознаграждается, то есть любое страдание и мучение, переносимое с терпением, а всякий грех наказывается — любое нетерпение, ропот, ненависть к Богу, к ближнему и к самим себе. И еще сладостный и благой Иисус возжелал, чтобы Вы узнали, что такое мир и сколь ничтожно создавать себе бога из детей, мужа, своего положения или из чего угодно другого.

А если Вы скажете мне: «Тяготы столь велики, что я не в силах переносить их», то отвечу Вам, дражайшая сестра, что тяготы малы, их можно перенести. Я скажу, что они малы из-за быстротечности и краткости времени, ибо тяготы настолько велики, насколько длительны. Когда мы уходим из этой жизни, наши тяготы кончаются. А сколь велико наше время? Святые говорят, что оно подобно острию иглы:[433] и в высоту и в длину это ничто. Так и жизнь нашего тела: она внезапно иссякает, когда божественной Благости угодно призвать нас из этой жизни.

Еще раз скажу: тяготы можно перенести, ведь никто не в состоянии избавиться от них по своему нетерпению. И хоть ты будешь говорить: «Я не могу и не хочу нести их», все равно придется их перенести. И своим сопротивлением человек только умножает тяготы по собственной воле. В ней-то и заключено все страдание, ибо тяготы велики настолько, насколько большими делает их наша воля. Поэтому, отказавшись от воли, мы освободимся от тягот.