Письма. Документы. Воспоминания

– Я болею. Живется скучно, а писать начинаю скверно, ибо устал и не могу, по примеру Левитана, перевертывать свои картины вверх ногами, чтобы отучить от них свое критическое око…

Из письма к Ал. П. Чехову

24 ноября 1887, Москва

В среду опять идет мой «Иванов»[163]. Теперь все поуспокоились и вошли в свою колею. <…>

Чтение пьесы не объяснит тебе описанного возбуждения; в ней ты не найдешь ничего особенного. Николай, Шехтель и Левитан – т. е. художники – уверяют, что на сцене она до того оригинальна, что странно глядеть. В чтении же это незаметно.

Из письма к А. П. Ленскому

19 апреля 1890, Москва

Уезжаю[164] сегодня. Ярославский вокзал. 8 час. веч. Чеховы, Кувшин[никовы] и Левитан провожают меня до Троицы.

Из письма к М.П. Чеховой

23 апреля 1890, рано утром. Волга

Пароход «Александр Невский»

Первое впечатление Волги было отравлено дождем <…> Проснувшись, узрел солнце. Волга недурна, заливные луга, залитые солнцем монастыри, белые церкви, раздолье удивительное… <…> Видел я Плёс, в котором жил томный Левитан. <…>

Солнце спряталось за облако, стало пасмурно, и широкая Волга представляется мрачною. Левитану нельзя жить на Волге. Она кладет на душу мрачность.

Из письма к М.П. Чеховой

6 июня 1890, Иркутск

Итак, горы и Енисей – это первое оригинальное и новое, встреченное мною в Сибири. И горы, и Енисей подарили меня такими ощущениями, которые сторицею вознаградили меня за все пережитые кувырколлегии и которые заставили меня обругать Левитана болваном за то, что он имел глупость не поехать со мной.

Из письма к Е.Я. Чеховой[165]

20 июня 1890, пароход «Ермак», Амур

Прогулка по Байкалу вышла чудная, во веки веков не забуду <…> Скотина Левитан, что не поехал со мной… Дорога лесная: направо лес, идущий на гору, налево лес, спускающийся вниз к Байкалу. Какие овраги, какие скалы! Тон у Байкала нежный, теплый.

Из письма к М.П. Чеховой

16 января 1891, Петербург

Не собрали ли чего-нибудь в пользу сахалинских школ? Уведомьте. Что Левитан с подписным листом?

Из письма к М.П. Чеховой

16 марта 1891, Петербург

Был я на Передвижной выставке. Левитан празднует именины своей великолепной музы. Его картина[166] производит фурор. По выставке чичеронствовал мне Григорович, объясняя достоинства и недостатки всякой картины; от левитановского пейзажа он в восторге. Полонский[167] находит, что мост слишком длинен; Плещеев[168] видит разлад между названием картины и ее содержанием: «Помилуйте, называет это тихою обителью, а тут все жизнерадостно…» и т. д. Во всяком случае успех у Левитана не из обыкновенных. <…>

Кстати. Попросили Левитана и Кундасову собрать хотя что-нибудь на сахалинские школы.

Из письма к М.П. Чеховой

1 апреля 1891, Рим

Мне странно, что Левитану не понравилась Италия. Это очаровательная страна. Если бы я был одиноким художником и имел деньги, то жил бы здесь зимою. Ведь Италия, не говоря уже о природе ее и тепле, единственная страна, где убеждаешься, что искусство в самом деле есть царь всего, а такое убеждение дает бодрость.

Из письма к М.П. Чеховой

21 апреля 1891, Париж

Был на картинной выставке (Salon) и половины не видел благодаря близорукости. Кстати сказать, русские художники гораздо серьезнее французских. В сравнении со здешними пейзажистами, которых я видел вчера, Левитан король.

Из письма к А.С. Суворину[169]

8 апреля 1892, Мелихово

У меня гостит художник Левитан. Вчера вечером был с ним на тяге. Он выстрелил в вальдшнепа; сей, подстреленный в крыло, упал в лужу. Я поднял его: длинный нос, большие черные глаза и прекрасная одежда. Смотрит с удивлением. Что с ним делать? Левитан морщится, закрывает глаза и просит с дрожью в голосе: «Голубчик, ударь его головкой по ложу…» Я говорю: не могу. Он продолжает нервно пожимать плечами, вздрагивать головой и просить. А вальдшнеп продолжает смотреть с удивлением. Пришлось послушаться Левитана и убить его. Одним красивым, влюбленным созданием стало меньше, а два дурака вернулись домой и сели ужинать.

Из письма к А.С. Суворину

19 января 1895, Москва

Был я у Левитана в мастерской. Это лучший русский пейзажист, но, представьте, уже нет молодости. Пишет уже не молодо, а бравурно. Я думаю, что его истаскали бабы… Эти милые создания дают любовь, а берут у мужчины немного: только молодость. Пейзаж невозможно писать без пафоса, без восторга…

Надпись на книге

«Антон Чехов «Остров Сахалин», 1895

Милому Левиташе даю сию книгу на случай, если он совершит убийство из ревности и попадет на оный остров.

А. Чехов.

Из дневника

21 дек[абря] 1896

У Левитана расширение аорты. Носит на груди глину. Превосходные этюды и страстная жажда жизни.

Из дневника

15 февр[аля1 1897

Блины у Солдатенкова. Были только я и Гольцев. Много хороших картин, но почти все они дурно повешены. После блинов поехали к Левитану, у которого Солдатенков купил картину[170] и два этюда за 1100 р. Знакомство с Поленовым. Вечером был у проф. Остроумова; говорит, что Левитану «не миновать смерти».

Из письма к А.С. Суворину

1 марта 1897, Мелихово