Письма к Олафу Броку. 1916–1923

Радуюсь также, что потрафил с Купниковым[661]. При случае не откажите передать привет и благодарность за милое письмецо племяннику Е.[вгения] Ф.[едоровича].

Не буду задерживать отсылки письма. Вы хотели видеть мой почерк скорее. Простите, если написал наспех и если изложение мысли не гладко.

Обнимаю Вас крепко. Вас и деток. Целую ручки дорогой Нины Ивановны.

Всегда неизменно Ваш

Гулькевич

110 13 XII 1921 79 rue de Grenelle [662]

Дорогой Друг,

Только два слова наспех, чтобы поблагодарить за милые строки, полученные через Чупр.[ова][663].

: здесь занимался «штудированием» переписки по делу о беженцах. Она полна злобы, ненависти против Нанс.[ена][664]. Опасаюсь, что ничего нельзя будет сделать, чтобы примирить обе стороны. В конце недели отправляюсь в Женеву, где буду жить, как совершенно частный человек и буду ожидать там Нанс.[ена]. А там – увидим.

Вчера у Нольде[665] видел Терещ.[енко][666]. Боюсь, что Нольде, не зная болтолюбия М.[ихаила]. И.[вановича], поставил его в курс того, что на меня возложено в Женеве.

Из Женевы опишу Вам многое, что не успеваю сделать отсюда.

Получил благодарственное письмо от Вашего протеже Купник.[ова][667]. Привет ему от меня. Если нужны будут пособия – пишите.

На столе у меня лежит Den siste viking[668] (Bojer) – в Женеве буду купаться в родных норвежских чувствованиях…

Грота[669] заставьте прислать рукопись и доверенность Вам на подписание договора. Переписка – без реальных последствий – праздная потеря времени.

Целую ручки дорогой Нины Ивановны. Вас и детей горячо обнимаю.

Всегда Ваш Гулькевич

111 16 XII 1921 Paris

Дорогой Друг[670],

только что получил от Чупрова[671] письмо, из которого выписываю:

«получилась 27 Ноября и посылка из Финляндии, большая, 36 кило, им и [неразб. – ред.], вместе. Но сестры[672] смущены, что на посылке нет адреса, а было только сообщение о посылке, и такого веса для них в Финском консульстве лежит еще целый ряд пакетов и ящиков без всяких адресов. В числе посылок без адреса есть одна, которую они склонны считать за предназначенную для них. Но нельзя же взять без адреса».

Быть может Вам удастся восстановить в памяти Миккелы[673], сколько посылок он послал Чупр.[овым] и, быть может, он напишет Консулу выдать пакеты по этому адресу?

Впечатления Парижа опишу из Женевы, куда надеюсь выехать в воскресение. Очень уж утомительно здесь. Но красиво! Сравнить нельзя с Германией…

Целую ручки дорогой Нины Ивановны. Вас и детей обнимаю.

Ваш всегда Гулькевич

Здесь случайно встретил Терещ.[енко][674]. Ему видимо… [обрыв текста – ред.]

112 25 XII 1921 Genève Hotel de l’Ecu [675]

Дорогой Друг,

Как благодарить Вас за новую доставленную радость? Det gyldene evangelum[676] прибыл вчера, и я праздновал канун радостного, праздничного дня за чтением первых страниц. Впечатление на первых порах – забавное. Увидим далее. Большое спасибо за сопутствовавшие добрые, добрые, как всегда, строки. Если бы бог привел к свиданию в Январе!!!

Я уже неделю здесь. Вижу представителей «гуманитарных» организаций: Красного Креста – Д-ра Лодыженского[677] и [неразб. – ред.] и Союза Земств и Городов – Астрова[678] и гр.[афиню] С. В. Панину[679]. Люди порядочные, горящие желанием принести пользу. Между собою не ссорятся и объединены – между нами – ненавистью к Нансену[680], неподдающейся описанию. В Париже Гучков[681] собирает подписи русских организаций для жалобы на Нансена Совету Лиги Наций, который соберется 10-го Января, и требования его отставки. Я старался успокоить здешних упомянутых выше людей, уверил их, что беженцам не свалить Нансена, и что такие жалобы могут только компрометировать нас. Одновременно я просил М. Н. Гирса[682] воздействовать на Гучкова. Надеюсь, ему это удастся.

Русский Париж ужасен, и оппозиция перебралась из-за валюты в Германию. Остались зубры, и они tiennent le haut du parc![683] Масса разных комиссий по реставрации Монархии работают денно и нощно a ride[684], не [неразб. – ред.] за жизнь, но деятельность кипучая, неблагожелательство к инакомыслящим полное.

Кирилл Владимирович[685] разыгрывает из себя уже Монарха. Одному господину он сказал: «приказываю Вам, как Император» (!) У очень милых людей, семья чистый хрусталь, христианству и любви к ближнему приносились ранее большие жертвы, слышал такие слова, не веря своим ушам: «Раз голод причинили большевики, то помогать нельзя. Все равно положение не переменится, пока большевики будут у власти. Пускай лучше голодающие помрут скорее, большевики погибнут с ними, по крайней не будет новых жертв в будущем».