Письма к отцу

Ты брал с собой – на улицу – меня и мимозу. Мы ходили по разным местам нашего города – с мимозой и фотоаппаратом. У меня был разноцветный зонт – не от дождя, а от южной жары. Я прикрывалась им и в марте, и в апреле. Тогда казалось, что в Ростовской области и в марте, и в апреле было жарко. Но жарко – не было. Было солнечно и счастливо, от солнца и от счастья нужен зонт, чтобы эти солнце и счастье сберечь. Для солнца, счастья и мимозы нужен фотоаппарат, чтобы зафиксировать солнце, счастье и мимозу. У тебя фотоаппарат был и мимоза – тоже была.

Мимоза переставала цвести в середине апреля. Тебе переставали дарить ее в середине марта. Апрель – мой самый любимый месяц в году, а в мае у тебя день рождения (я знаю одного человека, который запоминает все дни рождения на земле и у каждого нового знакомого спрашивает, когда тот родился, – чтобы соотнести с месяцем и датой и утвердить – по личному календарю). Всякий раз, когда я читаю книгу, где упоминается день и месяц, – я соотношу их с твоим и моим календарем, календарем, после твоей смерти ставшим нашим. Это привычка из детства – из дней мимозы и энциклопедии «Живой мир», где животные просыпались, ели, охотились, меняли окрас, размножались – в конкретное время, в конкретный месяц. Приходя в библиотеку и расписываясь на формуляре, я всегда смотрю на последнюю дату, написанную до моей, – пытаюсь вспомнить, чем я занималась, когда эту книгу держали в руках предпоследний раз. Однажды наткнулась на дату твоей смерти – книгу не брали больше пятнадцати лет. Книга была о шестидесятых – о космосе, ракетах, звездах и Юрии Гагарине. Я прочитала ее четыре раза. Я ее полюбила.

Восьмое марта, мимоза, Юрий Гагарин, ракеты. Реки и море. Южные реки, Азовское море. «Ракетой» назывался скоростной теплоход, на котором мы с тобой катались, когда в Ростовской области открывалась навигация. Мы плавали по Дону – из Азова в Таганрог, в Ейск, в Мариуполь, в Керчь, в Старочеркасскую, в Каменск-Шахтинский. Я не помню ничего, кроме водного простора, кроме ветра – в твоих волосах. Помню названия – такие они красивые, а я так давно не была в этих местах – исследовала другие, российские и заграничные. Плавала по Волге и Босфору, по Дунаю и Каме, по Гранд-каналу и Москве-реке, по Сене и Неве, по Влтаве и Мораве. Я была там, где ты никогда не бывал. Я росла там, где ты праздновал свою юность и зрелость. Я хотела бы взять тебя в каждое место, в каждую реку.

Когда ты родился, Гагарин был еще жив. Кажется, в честь его полета и назвали скоростные теплоходы на подводных крыльях. Юрий Гагарин никогда не был на Азовском море и в станице Староминская, которую ты любил особой любовью. Юрий Гагарин был в Чехословакии, Финляндии, Англии, Болгарии, Египте, Польше, Венгрии, Индии, на Цейлоне, в Афганистане, Франции, Америке, еще в восемнадцати странах и в космосе, но никогда не был на Азовском море.

Недавно я прочитала, что Елизавета II – вопреки этикету – сфотографировалась на память с Гагариным. Она сказала, что он не земной человек, а небесный, поэтому нарушением этикета это не считается. Я сейчас тоже люблю небесное больше земного (что бы это ни значило), но грущу оттого, что Юрий Гагарин никогда не был на Азовском море.

Ночь с 21 на 22 февраля 2015 года