Письма мертвой королеве (СИ)

Те решили, что лучшего мгновения для атаки просто не найти. Слаженно рявкнув, зверюги ломанулись вперед — в точности тяжелая кавалерия, постепенно набирающая скорость. Смертоносная лавина, которую не остановить ни заостренными кольями, ни каменной стеной.

Фенрир, пакостно ухмыляясь, дернул за выступающий рычаг.

На несколько долгих мгновений Слейпнир оглох.

Судорожно задергавшаяся в руках Фенрира железная штуковина заревела, как страдающий несварением желудка дракон, коего поддерживал своим грохотом легион обезумевших барабанщиков. Из раструба вытянулся язык мерцающего, ослепительно-оранжевого пламени, и длинной, непрерывной струей полетело нечто, похожее на отлитые из блестящего металла желуди. С непривычки Фенрир слишком высоко задрал раструб, снеся несколько столетних дубов за спинами атакующих турсов. Слейпнир ужасно захотелось превратиться в мышь и юркнуть куда-нибудь — желательно подальше и поглубже. Разум, икая, убежал прогуляться. Оставшийся звериный инстинкт швырнул жеребца в единственное безопасное место, за спину полоумному братцу — неровен час, огненная струя запросто расчленит его, и разбирайся потом, какая нога откуда.

Учтя ошибку, Фенрир чуть опустил лязгающую и ревущую громыхалку. Первый же оказавшийся на линии огня турс кувыркнулся через голову, истошно трубя. Брызнули клочья грязной шерсти, вырванные куски мяса и фонтанчики крови. Грохнувшийся зверь оказался под ногами у сотоварищей, слишком туповатых, чтобы вовремя осознать грозящую им опасность. Турсы перли вперед, Фенрир, радостно хохоча, поводил хоботом железного дракона влево-вправо. С хрустом переламывались деревья, опрокидывались, выдирая из земли разлапистые корни. Визжали и завывали зверюги, поражаемые стремительно летящими стальными желудями, но упорно пытавшиеся добраться до тех, кто должен был стать их законной добычей. Остро и кисло воняло сгоревшим двергским огненным порошком, с помощью которого карлики умудряются разбивать самый твердый гранит и обрушивать горные хребты. Слейпнир трясло в ужасе — хотя он на за что бы не признался, что перепугался таинственной штуковины. Может, такова она и есть, война будущего? Тогда он бы не хотел жить в таком будущем. Меч, стрела и копье вместе с мудростью стратега — вот что решает исход битвы… а не грохочущее холодное железо!

Стальной дракон неожиданно чихнул, лязгнул и умолк. Фенрир яростно дернул за рычаг, но ничего не добился. Видимо, чудесное оружие исчерпало свои возможности. К тому же оно начало таять, как тает угодивший в горячую воду кусочек льда, вязкими струйками протекая между растопыренных пальцев Фенрира.

Слейпнир перевел дух. Мертвые турсы неопрятной грудой валялись посреди перепаханной поляны, густая темная кровь тварей пропитывала мягкую землю и ручейком сбегала вниз, в недалекий овражек. Покачавшись, на дальнем краю поляны с протяжным стоном рухнул огромный бук, рассыпав вокруг облако крапчато-ржавой листвы.

Фенрир озадаченно присвистнул.

Продырявленный в десятке мест и казавшийся безнадёжно мертвым косматый зверь, лежавший шагах в пяти от сводных братьев, внезапно вскинулся и, оскалившись, ринулся в последний бой. Слейпнир, лихо развернувшись, встретил его излюбленным приемом копытных против хищных — могучим ударом задних ног прямо в лоб. Проломленный череп турса сухо и мерзко хрустнул, зверюга отлетела назад и мешком завалилась набок. Судорожно передернувшись, турс испустил дух.

— Молодцом, — одобрил сводного брата Фенрир.

«Я ногу отбил, — мрачно пожаловался жеребец. — Из какой бездны ты выволок такую пакость?»

— Ёрм научил, — похвастался волкодлак. — Сказал, вдруг в дороге пригодится. Согласись, здорово?

«Это было отвратительно, — Слейпнир раздул ноздри, принюхиваясь к плывущему над поляной сладковатому запаху свежей крови. — Никогда больше так не делай. По крайней мере, в моем присутствии».

— Я ведь нас спас! — возмутился Фенрир. — Нет, я не против папиной науки, — он с любовью коснулся навершия меча, — но мы же должны познавать новое!

«Спасибо, такого нового мне и даром не надо».

— Тоже мне, блюститель древних заветов выискался, — Фенрир повернулся к чудом уцелевшему дубу, окликнув: — Рататоск! Радость моя, ты жива еще?

Белочка мешком выпала из испуганно шелестящей листвы. Фенриру пришлось поднимать подружку на ноги — перепуганная Рататоск норовила завалиться в неподдельный обморок. Опамятовавшись, белка-оборотень заплетающимся языком потребовала как можно скорее убираться прочь. Она, мол, за любовь и процветание всех Девяти Миров, и категорически против устроения подобных мясорубок. Фенрир немедля обиделся, заявив, что никто не ценит его усилий. Вот в следующий раз, когда из засады выскочат разъяренные тролли с дубинами наперевес, он нарочно не станет вмешиваться. Спасайтесь сами. Он постоит в сторонке и полюбуется, как из вас, таких миролюбивых, сделают отбивную.