Письма Непокорного. Том 1 (СИ)

И что я думаю? Да НИЧЕГО. Как я уже вам сказал, я притворяюсь мёртвым и жду. Самое большее, что мне остаётся, это несколько интеллектуальных всплесков, некоторое количество тревог в час озарения между двумя трубками. Эти всплески были моей единственной слабостью, так как я использую их, дабы плодить глупости или письма, одно из которых вы читаете.

Похвастаться нечем!

Возможно, это письмо -- попытка извиниться. Но я остаюсь в убеждении, что никогда ни на что не годился, разве что только в исключительных обстоятельствах. Хмурая, плоская, мелочная жизнь, которую я веду здесь, без сомнения, делает меня хмурым, плоским и мелочным. Я в ожидании новых обстоятельств, которые либо ВСКРОЮТ во мне новое существо, либо выявят лишь мою "суетливую тщетность" -- такое возможно; но в этот раз я хоть и в сантиметре от пропасти, но не сорвусь.

............

Моя единственная правда -- проштудируйте формулу и вы поймёте -- в том, чтобы быть наиболее неоправданным из существ. Пока ещё не до конца, ибо я пытаюсь оправдаться в ваших глазах.

Единственная вещь, которая ещё жива во мне, вещь, лежащая под ранее упоминаемым наркотическим "оцепенением", состоит в том, что я хочу дойти до конца самого себя, такого непоследовательного и такого неоправдываемого. Иметь в себе мужество дойти до конца.

И прошу вас поверить, что это не просто слова.

Не тормошите меня, если я долго не пишу, это потому, что со мной действительно не происходит ничего, о чём стоило бы говорить. Вы всё ещё живо присутствуете в моих снах, это уже что-то!

Обнимаю вас, Подруга. Я пишу вам, едва закончив чтение вашего письма. Возможно, я не должен был выражать всё это таким образом. Но какая разница. Буду перечитывать ваше письмо и думать о вас. Может быть, я буду мечтать о том, чтобы усовершенствоваться и стать истинным человеком!

Счастливо

Б.

U

1949

Пондичерри, 10 января 1949

Ж. П. Тристраму

Париж

Дорогой Жан-Поль. Я часто думаю о нашей последней встрече в Бомбее. Ты не представляешь, как я сожалел, что не увиделся с тобой в Пондичерри. Это настолько по-идиотски -- так скучать друг по другу. Мне кажется, мы ДОЛЖНЫ были увидеться. В конце концов, нет смысла распространяться об этом.

Что у тебя происходит? Каковы твои планы? Докторат и школа реабилитации или восточной психологии? -- я хочу сказать: дал ли тебе Париж что-нибудь новое. Я так хотел бы знать, какой ты сейчас и каким становишься...

Что касается меня, я окончательно покидаю Пондичерри в конце следующего месяца. Мои планы туманны. Сначала я планирую отправиться в Дели, где у меня есть два друга: Оливье, директор Агентства Франс Пресс, и Граф д'Онсие, искатель приключений, о котором я рассказывал тебе в Кабуле. Без сомнения, в Дели мой будущий путь окончательно определится, но уже сейчас у меня есть достаточно оформленная идея: Китай.

И вот мне вдруг пришла в голову мысль о поездке твоих друзей Николь и Ф. Я почти решил, если эта вещь материально реализуема без слишком больших расходов, повторить их путешествие в обратном направлении: Гилгит*-Китай через бассейн реки Тарим.

Во мне присутствует некая лихорадка, неистовая жажда действия, потребность в ПУСТЫНЕ, которую я хочу исчерпать. Понимаешь? Эта поездка могла бы меня "успокоить".

Так что я полагаюсь на тебя в вопросе получения всей необходимой информации от твоих друзей Н. и Ф., а именно: точный маршрут (какой путь наиболее интересен: через Север или через Юг?), детали экспедиции и необходимые материалы: финансы (в каком количестве), одежда, багаж. Наконец, все полезные практические советы для этой поездки... Наиболее благоприятный период? Паспорт?

Я хотел бы совершить эту поездку вместе с тобой, но ты, должно быть, погружён в свои книжки... Вероятно, в них больше мудрости.

Возможно, я совершу эту вылазку в полном одиночестве, если только мой граф-авантюрист не соблазнится этим проектом.

Ты можешь отправить мне эти сведения срочным письмом, также как и карту с максимально подробным маршрутом, который ты составишь вместе с Н.Ф.

............

Пребывая в ожидании, я снова подверг себя интоксикации, довольно серьёзно, уже второй раз после моего возвращения из Франции. Но я решил начать дезинтоксикацию 17 января. Как только буду в состоянии, я снова начну занятия спортом и тренировки для большого путешествия.

Оставляю тебя, мой дорогой Жан-Поль. И с нетерпением ожидаю твоих новостей и сведений.

Обнимаю тебя со всей моей признательностью и дружбой.

Б.

U

Пондичерри, 17 января [1949]

Понедельник

Клари

Подруга,

............

Сегодня я пишу вам для того, чтобы взять вас в свидетели моих "решений". Я снова начинаю, в самом деле -- в который раз -- новую попытку дезинтоксикации. Сегодня я остановился на трёх трубках и собираюсь медленно уменьшать дозу. Я пребываю в состоянии полного ступора (впрочем, эйфорического). Не знаю, почему я отметил наугад в своей тетради: 17 января -- дезинтоксикация. Я держусь и надеюсь держаться до конца.