Письма об Индии

Вчера поутру, во время прогулки, я слез со слона и хотел сделать [набросок] одного лукновца, который сдержал своего верблюда и с любопытством глядел на меня, как вдруг по улице раздался топот и из-за угла показалась стража с обнаженными саблями, разгонявшая народ. Я велел отвести моего слона в сторону. Мимо меня бежали скороходы, но в торопливости не забывали кланяться. Некоторые из них были вооружены серебряными жезлами, другие несли красные знамена с серебряными украшениями на древках. Целый лес пик, сабель, ружей, стрел и щитов несся вдоль улицы. За ним следовали четыре всадника, вроде драгун, ехавших рысью на дромадерах; за ними толпа великолепных наездников, закутанных в кашемирские шали. Это был поезд наследного принца, которого несли в открытом паланкине. На вид ему казалось, около 45 лет. Черты лица его некрасивы и грубы. Проезжая мимо, он велел спросить, кто я? Не зная индустанского языка, я бы затруднился в ответе; но корнак мой не замедлил дать им объяснение, которым удовлетворились посланные. Жители Индии, от самого мыса Коморина до здешних мест, не понимают о существовании других европейских народов, кроме англичан, и слово «русский» принимают, вероятно, за название какой-нибудь английской секты. Европа и Англия для них одно и то же. Далее к северу я встретил, однако ж, людей, имеющих смутное понятие о России.

За паланкином наследника престола торопились вдогон неуклюжим шагом три слона: первый нес роскошный балдахин; на втором ехало трое слуг, а третий был навьючен одной лестницей, по которой следовало лезть на первого. Но тем не заключился еще поезд: за этими тремя животными скакал отряд шутовских гусар с маленькими значками и римскими касками. Это пародия Европы в древней, первобытной Азии была очень смешна. Впрочем, у лукновского короля есть еще другие. солдаты: целый полк на верблюдах, напоминающий цирковых волтижеров; наездники в фуражках, с кирасирскими палашами.

Лукнов — красивый город; всё здания сложены из кирпича, оштукатурены и большей частью выкрашены белою краской, иногда красной или зеленой; комнаты некоторых домов выложены мрамором. Я слышал, что в Агре и Дели здания выстроены по этому же образцу, но несравненно больше, величественнее, и сам материал ценнее. Но и Агра, и Дели, принадлежащие англичанам, какие-то мертвенные города, а Лукнов оживляется присутствием великолепного двора.

Сегодня я видел королевский зверинец: дюжины две тигров и леопардов, до того смирных, что надсмотрщик^ ласкают их и играют сними, как с собаками.

В одной из королевских гробниц я видел древние знамена, над которыми возвышаются, чеканные по серебру и по железу, странные фигуры или колоссальные кисти рук. Тут же хранится чалма покойного короля или наваба; серебряные тигры естественной величины и отличной работы стоят по обеим сторонам саркофага, покрытого парчой и шалями; на покрове лежат черный щит и сабля. Странно, что индийская роскошь не распространяется на оружие: до сих пор я не встречал еще ни одного порядочного лука. И здесь видел я серебряных коней, аршина в полтора, которых держат под уздцы крылатые гурии и бахадуры, мифологические богатыри Востока. Стекольчатые шкафы, задернутые золотой кисеей, наполнены редкостями, но мы лишили себя удовольствия видеть их, не желая употребить во зло снисходительности, которая вынуждает очищать и освящать храмы, оскверненные посещением неверных. […]

Мне пора уезжать из Лукнова, хотя мои радушные хозяева и стараются удержать меня всеми силами. Мне сказали, что в день Нового года (дня через 3) наследник престола приедет, с большой пышностью, на завтрак к резиденту и потом пригласит резидента к себе. В таком случае я могу присоединиться к свите.

[Ему же]

21 января 1842 года

Я исписал целые тома, а все еще хочется писать к тебе. Был я в Агре и видел великолепную гробницу знаменитой королевы Дели Нур-Магаль[85]. Этот мавзолей единственный в целом мире по своей красоте, чисто мавританского стиля, сложен из мрамора ослепительной белизны, украшен снаружи чудной сквозной резьбой, а внутри выложен неподражаемой мозаикой из драгоценных камней. Он называется Тадж. Его легкие купола, полувоздушные минареты и мраморные решетки, тонкие, как кружева, уносятся в небо, посреди обширного сада, где в купах кипарисовых и померанцевых деревьев искрятся [фонтаны].

В Агре много других великолепных зданий; все сложены из мрамора и красного камня, похожего на яшму. Город, населенный 100 тысячами жителей, кажется пустым сравнительно с Лукновом, столицей независимого владетеля и местопребыванием его двора.

Здоровье мое что-то плохо: подкрепляюсь кое-как каломелем, ипекакуаной[86] и касторовым маслом. Мне нездоровится, вероятно, потому, что очень холодно, а дней через 8 настанет страшная жара. Покамест надеваю свой калмыцкий тулуп.

После Агры был я в Бортпоре [Бхаратпуре] — резиденции независимого короля, находящегося, впрочем, под опекой англичан. У этого короля до дюжины различных имен; он очень молод и очень толст; ходит в парчовых одеждах.