Письма русскому буддисту

– В этот раз я к сестре пришла.

– Заявление писали?

– Писала… не писала…

– Ну, так пишите.

– А че в поликлинике?

– Главврача ограбили.

– В областном сделали маленькую поправку.

– Угу.

– Для нас значительную.

– Угу…

– А свидание дадут?

– Посмотрим!

– Буду ждать.

Пииип.

– Один ваш тоже не боялся – да перевернулся в прошлом году.

– Не пойму… кто председатель.

– Таня!

– Че орете? Лен, дай десяточку.

– Что сидите?

– Свидания жду.

– На Васильева драка семейная.

– Все на разводку.

– Мы сегодня заработались, в следующий раз уже.

– Доберешься?

– Да.

– Что случилось?

– Свидание не дали.

– Лен, открой дверку.

Пиииип.

– Я семь часов ждала.

– Я на обед ходил, она сидела, рабочий день закончился – она сидит.

– Да, это ничего, я уйду сейчас…

– Разберитесь! Женщина плачет!

Пииииииииииип.

Мундштук

Гармония не одна, их много. Вот, например, Альбертина Дюран курит тонкие изысканные сигареты через длинный мундштук из янтаря. Гармонично это? Да, в мире Альбертины Дюран гармонично. Шелковые платья, работа в области искусства, замок Шенонсо и муж, профессор философии, все это не просто не отрицает, а даже, наоборот, требует такого предмета, как мундштук. Все выборы, которые делала Альбертина в своей жизни, подвели ее к этой янтарной штуковине.

Марфа Кусаева, из села Париж, Нагайбакского района Челябинской области, очень хотела бы курить такие же сигареты, с таким вот самым мундштуком. Но по стечению ее жизненных выборов, ценностей и обстоятельств это было бы нелепо, пусть даже и в Париже. Это было бы насмешкой над Марфой и издевательством над предметом.

В мире Марфы гармоничны такие предметы, как калоши, ведро, платок и прочие атрибуты сельской жизни. Появись у Марфы мундштук, ей бы понадобились платья, прически, замок, муж-профессор, работа в области искусства и так далее. Шестеро детей остались бы сиротами, запил бы Васька-тракторист, село осталось бы без тракториста, урожай погиб, народ умер с голоду, в то время, когда Марфа пугала бы ценителей изящного в музее Бордо и била мужа, профессора философии, отчего его труды омрачили бы умы последователей, и философия зашла в тупик.

Но не так плоха Марфа. Пусти Альбертину Дюран с ее любовью к роскоши в село Челябинской области, пошел бы весь Париж с молотка на покупку шелковой ткани для нового платья.

Гармония не терпит неточностей и случайностей.

Если же вдруг вам очень захочется поместить в свою жизнь, какой-нибудь предмет, подумайте, что для этого вам нужно поменять: дом, мужа, жену, страну, планету, вселенную. А может, лучше пойти начистить до блеска свои калоши, купить новый платок, накормить семью жареной картошечкой с опятами, и отправиться на сеновал, глядеть на звезды и слушать сверчков?

Прозрачная проза

Когда в дверь постучали, Марк стоял у распахнутого окна и наблюдал, как на другой стороне улицы человека в синей шапочке с большим помпоном, жестоко били две женщины. Они втыкали свои каблуки в его худое тело и что-то визжали на незнакомом ему языке, то ли испанском, то ли португальском.

У Марии большие красивые ступни. Марк поцеловал ее в лоб и вернулся к окну. Ему было любопытно, как закончится эта история. Мужчина в синей шапке уже не сопротивлялся, он лежал вниз головой, прикрыв ее руками и не шевелился. Одна женщина сидела рядом на скамейке, по-мужски раздвинув ноги и опершись ладонями о скамью, вторая ходила вокруг, может быть, трупа в синей шапке с помпоном, и нервно курила.

Марк посмотрел на обувь Марии и вспомнил, что она всегда носит плетеные сандалии на тоненькой подошве, потому что она высокая.

Мария разглядывала книги, будто впервые в этом доме. Потом сняла тяжелое кремовое платье и легла, не разуваясь, на диван. Когда они хотели любить друг друга, они не разговаривали. Марк подошел к дивану и стал расплетать сандалии Марии, но она одернула ногу и нахмурилась. Марк вернулся к окну. Человек в синей шапочке, сложившись пополам, стоял, одной рукой держась за скамейку, второй за живот. Женщины снова кричали, но не так громко, как прежде, и яростно жестикулировали. Может, итальянки, подумал Марк. В комнате запахло уксусом. Мария расплетала тугую толстую косу. Марк часто зашевелил ноздрями, чтобы скорее привыкнуть к запаху. Женщины взяли под руки маленького человека в синей шапочке и понесли куда-то в сторону набережной. Марк повернулся к Марии. Он смотрел на ее круглые плечи, большие коричневые соски и думал о человеке в синей шапочке. Марку ужасно вдруг захотелось вырвать его из рук этих растрепанных злых женщин, отвести в уютное кафе за углом дома, накормить, выпить с ним вина, поговорить о музыке или об архитектуре ар деко.

Но крупное красивое тело Марии, ее волосы, заполнившие диван, ее большие ноги в плетеных сандалиях, ее черные густые брови – все требовало любви. Марк разделся донага, обул коричневые туфли и лег рядом с Марией.

О чем не расскажет глухая женщина

Человек был маленького роста, сигары же курил самые большие, толстые ароматные.