Читаем Письма. Том I. 1828–1855 полностью

Но само собою разумеется, что я один никак бы не мог управиться со всеми дедами, если бы Бог не посылал мне помощника в одном из присутствующих. Вот образчик, как действуют мои помощники. Было время, когда присутствующие, как член собора, напишет и перепишет сам, напр. рапорт о присылке тетради для метрики и подает его в Дух. Правление; потом, как регистратор, впишет оный в настольный реестр Дух. Правления; потом, как присутствующий, положить резолюцию и, по утверждении мною, как столоначальник и писарь, сам напишет указ соборной братии, приготовив прежде тетрадь, потом, как член Духов. Правления, подпишет указ, и как без подписи секретаря нельзя послать указа, старается залучить засекретаря в Духов. Правление для скрепы приготовленных им бумаг, и после того, опять как регистратор впишет в исходяпцй реестр и в разносную книжку и затем опять, как член собора, о получении указа и тетради пишет рапорт и так далее. И все это делает один и тот же человек, да и ныне почти также делается, только с тою разницею, что один член напишет бумагу, а другой подпишет.

Из всего этого Ваше Сиятельство можете заключить, что такой порядок или, правильнее сказать, беспорядок дел долго существовать не может, и что все наше управление висит, если не на волоски, то не более, как на двух нитках; оборвись одна и особенно главная, и вся наша машина станет.

Помочь этому можно не иначе, как определением секретаря, одного или двух столоначальников и столько же писцов. Но положим, что для этого будет определен штат; но где взять людей? Здесь решительно нет; а из России кто из дельных и добросовестных поедет в такую даль на жалованье самое ограниченное? (ибо казна секретаря Дух. Правления относительно жалованья никогда не сравняет с секретарем Гл. Правления, получающим 5000 руб. ассигн. жалованья, имеющим кроме того готовый стол, отопление, прислугу и освещение и верную надежду чрез 5 лет получить столько же (5000) в награду.) Где они будут жить? где возьмут прислугу? и что с ними делать, если они не будут соответствовать своей цели? и проч. и проч. и как удовлетворить всем таковым требованиям?… По крайней мере, я готов сам делать, пока силы позволять, чем взять на себя удовлетворение всех таковых и подобных требований; и в особенности — чего будет стоить в здешнем месте возиться с пьяным или не имеющим ни стыда, ни совести подъячим. И потому Ваше Сиятельство изволите видеть, что главное епархиальное управление в Ситхе без чрезвычайных пожертвований и затруднений в должном порядке существовать не может, а между тем секретарь и столоначальник, становятся необходимы.

Об Архиерейской прислуги.

Вся прислуга Архиерея состояла и состоит из двух человек: келейника и вестового. Первый из принадлежащих дух. ведомству креолов, причисленный к Нушегакской миссии, откуда и жалованье подучает; а последнего дает Компания из своих служителей без всякого за то требования от нас платы. Вестовой исправляет должности повара, пекаря, дворника и проч., а келейник правит должности иподиакона, письмоводителя при Архиерее, буфетчика, докладчика, истопника и проч. а между тем учится иконописи.

Из сего Ваше Сиятельство изволите заключить, что как ни просто я живу, но при таком числе прислуги нельзя не встречать некоторых неудобств. Конечно, можно бы иметь и еще человека, но чем его содержать? ибо и находяпциея при мне ныне для меня составляют расчет (ибо хотя и получают жалованье один от Компании, а другой от миссии, но содержание их пищею, по здешнему обыкновению, лежит на мне).

К счастью моему, все исправлявшее и ныне исправляющий должность эконома при мне, все люди очень добрые и честные; иначе, едва ли бы доставало мне моего жалованья.

О жалованье Архиерея.

Получаемого мною ныне жалованья (4000 р. асс.) при моем образе жизни для меня достаточно, но только для меня, (а для детей моих я почти ничего не могу уделять), и притом именно только при таком образе жизни; ибо нередко экономические расчеты заставляют меня уклоняться от излишних расходов. Так напр.: во дни высокоторжественные — Царские после литургии, вместо того, чтобы идти домой, я иду к Гл. Правителю-именно потому, чтобы уклониться от принятая желающих придти с поздравлением. Ибо как принять без пирога?

Доходы его.

Что касается до посторонних доходов, или так называемой халтуры, то я ничем так смело не могу похвалиться, как тем, что с самого прибытия моего в Ситху и доныне я от паствы моей не получил никаких доходов или подарков, даже на копейку; и решительно, кроме жалованья, я не имею и не могу иметь никаких доходов.

О прогонах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза