Письма. Том I (1896–1932)

Вместе с Вашим письмом пришло письмо от нашего друга Луи Марэна. Очень сердечное письмо, и я глубоко дорожу дружбой этого выдающегося государственного деятеля и ученого. Именно сейчас все позитивно настроенные люди должны в полном доверии сплотиться вокруг созидательных идеалов. Сейчас мы не можем мыслить привычными категориями. Мы должны следовать путем наиболее практических и жизненных решений, но, опять же, превыше всего мы будем ценить духовные сокровища. Только они могут вести нас в счастливое будущее.

У нас опять стоит жаркая погода, и опять здоровье мадам Рерих очень неважно, и опять приходит так много тревожных новостей. Что же, много у людей бед и страданий. Только когда хорошие люди объединятся в духе, все будет легко.

Мы шлем Вам самые наилучшие пожелания. Передайте, пожалуйста, нашим друзьям самые сердечные мысли. Шепните, пожалуйста, г-ну Полю Шабасу, что я очень дорожу его дружбой, и скажите доброе слово нашему другу М. Шено.

Шлю Вам свои наилучшие мысли.

Преданный Вам,

[Н. Рерих]

Посылаю заказной книжной почтой 38 фотографий, которые оказались у меня под рукой. Если г-н Тюльпинк пожелает, их можно использовать для Выставки. После использования, пожалуйста, верните их мне.

353 Н. К. Рерих — М. А. Таубе

№ 23

25 мая 1932 г. «Урусвати»

Дорогой Михаил Александрович,

Сегодня уже 25 мая, но Ваше письмо от половины апреля еще не дошло. При нормальном состоянии почты можно было бы это объяснить какими-либо Вашими местными причинами, нездоровьем или ожиданием каких-либо важных сведений. Но при странностях почты всегда можно предполагать или потерю, или какие-нибудь специфические задержки. Хорошо, что мы придерживаемся строгой нумерации писем.

С этой почтой я послал Шкляверу мое Приветствие нашей второй Конференции. По возможности я его держал в самых нейтральных тонах, ставя особые ударения на параллели с возникновением Красного Креста. Полагаю, что такая параллель особенно будет полезна для Конференции. Также я цитирую барона Алена д’Эрбе де Тюна, который в своей очень дельной статье правильно указывает на неотложность Пакта и Знамени. Действительно, при нынешних мировых смятениях, при необычайных трудностях, как духовных, так и материальных, вопрос сугубого обращения внимания на памятники Искусства и Знания приобретает совершенно особое историческое значение. Вы как историк конечно, оцениваете это обстоятельство, и потому Конференция наша приобретает особое значение. Делайте как лучше, двигайтесь как полезнее, чтобы не возбуждать ненужных непониманий и троглодитских замечаний. Шклявер сообщал о согласии еще нескольких стран на присылку делегатов. Это хорошо, и пользуясь нашими общими связями, можно умножать это количество участников Конференции. Сообщите мне, что Вы делаете в этом направлении. Только что мы имели указание[1142] от германского Консула в Америке, что Германия также предполагает принять участие. Конечно, Югославия, Эстония, Литва, Латвия, Чехословакия не преминут сделать то же самое, лишь бы вовремя, без опоздания войти с ними в соглашение. Думаю, что и Франция не захочет принадлежать к разрушителям памятников Искусства и Науки. Вам виднее, какие именно правительства и учреждения вроде академий, университетов, музеев призвать к действию.

Эти дни ждем условленной телеграммы о моих картинах в Брюгге, иначе я не знаю, на чем Вы решили, а посылка отсюда берет не менее шести недель, а вернее, и все два месяца. Ведь я еще не имею Ваших соображений и о «Деловом Объединении» с пресловутым Коринч[евским], о котором Шкл[явер] Вам скажет многие пикантные подробности. Не знаю, ответило ли Вашим настроениям мое письмо о масонстве? Такое сложное и трудное сейчас время! Неужели люди не понимают, что уже неприложимы обыденные мерки!

Надеюсь, покровитель Конференции Адачи отзовется активно, так же как и Лодер, и прочие Члены Гаагского Трибунала. Словом, Вам виднее, ибо значение Пакта и Конференции самыми событиями усугубляется положительно ежедневно. Конечно, все наши сообщества и группы, надо надеяться, отзовутся на Конференцию самостоятельно и красноречиво.

Жду Ваших сообщений с большим нетерпением. Привет Вашей семье и всем друзьям.

Сердечно Ваш.

354 Н. К. Рерих — Ч. Крейну

25 мая 1932 г. «Урусвати»

[Аур дир Фрэнд][1143],

Мы радовались сердечно Вашему последнему письму, видя из него, что Вы в полном здоровье и по-прежнему полны энергии и принимаете к сердцу широкие интересы. Мы не знаем, получали ли Вы наши письма, посланные в Египет и по Вашему Парижскому адресу.

Как Вы, вероятно, слышали, мы все продолжаем усиленную работу. Озабочивает часто вопрос здоровья, в особенности когда начинается жаркая погода. Мисс Лихтман, которую мы просим передать Вам это письмо, сообщит Вам разные подробности нашей деятельности.