Письма. Том I (1896–1932)

О «Деловом Объединении» мне сообщали как Шклявер, так и Потоцкий. Судя по их сообщениям, кроме Коковцева назывался Рубиншт[ейн] и Коринчевский (о котором, вероятно, Шклявер Вас достаточно информировал[1157]). Конечно, такие противоестественные комбинации не сулят ничего дельного, но лишь могут давать горчаковым[1158] и прочим зловредным типам обширное поле деятельности. Кажется нам, что и комбинация Горчакова, Крупенского, Тальберга с Калитинскими не без тридцати сребреников. Вы совершенно верно догадались, что деятельность миссис Дедлей и некоторых других лиц не только внесла смущение в рассылку Бюллетеня, но и принесла и многий другой вред, воодушевив некоторые вражеские элементы. Под видом друзей часто подходят лица, желающие лишь иметь информацию, из которой они делают всяческое извращение.

Я очень рад, что мои объяснения по поводу Вашего «масонства» оказались не только правильными, но даже верны и в том смысле, что участником Берлинской Ложи мог быть Ваш шведский или немецкий соименник. Прискорбно не то, что зловредные элементы публикуют клевету, на то они и вредители, но прискорбно, что легковерные соотечественники наши склонны так легко верить всякой чепухе, если она была напечатана. Так же было и в Вашем случае, когда письма именно соотечественников вынудили меня пускаться в объяснения, в существе своем для меня самого совершенно не нужные, но, к сожалению, среди сотрудников наших есть лица, для которых масонство, так же как и теософия, представляет страшного жупела. И потому приходится пресекать даже и такие вещи, которые для нас самих совершенно безразличны, и на клевету такого порядка по существу можно было бы и не обращать внимания.

Упоминая о теософии, хочу сказать, что в этом смысле еще один католический прелат в Америке меня огорчил, поступив, точно бы он был родственником Горчакова. Ни с того ни с сего он написал местному кардиналу о том, что я состою членом Теософического Общества. Это не отвечает действительности, и я до сих пор думал, что католическое духовенство в информации своей более основательно, а в сердечности своей более доброжелательно. Главный ужас человечества — это клевета, ложное измышление и всякие извращения, происходящие из того же источника невежества. Конечно, всякое нетерпимое сектантство, не имеющее ничего общего с высокими идеалами Христа, является сейчас одной из главных разрушительных сил мира. Не менее разрушительной, нежели и сами противники Христа — большевики.

Не пишу более о картинах, отправленных спешным порядком в Брюгге, ибо об этом сообщал в двух моих последних письмах. Очень надеюсь, что Вы со своей стороны примите меры, чтобы произошло и полезно, и достойно. Среди посланных 18 картин имеется группа, так сказать, католическая, а затем группа, принадлежащая нашей экспедиции в Центральную Азию и Тибет. Конечно, просвещенные умы не будут видеть в пещерах Центральной Азии пропаганду буддизма, но посмотрят на это, как на впечатление экспедиции, которая имела дело с местными историческими памятниками и местностями. Впрочем, вряд ли можно предположить, чтобы художник уже не имел права даже изображать существующее в природе. Посылаю при сем список статьи, написанной здешним местным художником и появившейся в индусской прессе. Она будет Вам интересна. Вообще местная серьезная пресса очень просит меня давать статьи, и за это время в семи местных журналах появились уже двадцать моих статей[1159]. Это сведение для Вас также интересно.

Возвращаясь к пропаже Ваших писем, следовало бы, если у Вас сохранились квитанции, заявить об этом, ибо только что мы узнали, что одно письмо мисс Лихтман в Ригу пропало, а другое пришло туда в открытом искалеченном виде. На этой неделе мы не получили очередного письма Шклявера и можем предполагать, что его постигла какая-то таинственная судьба. Интересно, что подобное явление вдруг заметилось на широком фронте. Потому так необходимо держать строгую нумерацию писем. Потому так необходимы все действия на пользу Культуры против всякого невежества, которое вносит в жизнь человеческую столько злобы и ужаса.

Итак, ждем Ваших следующих сообщений и шлем Вам и семье Вашей сердечный привет.

358 Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо

14 июня 1932 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб]

Дорогой друг,

Ваше письмо от 30 мая я глубоко оценил и благодарю Вас за все Ваши соображения. Из телеграммы, посланной нами Шкляверу 3 июня, Вы, конечно, уже знаете, что Культурная работа продолжается, Европейский Центр сохраняется, и Шкл[явер] не должен беспокоиться о своем содержании.