Читаем Письма. Том II. 1855–1865 полностью

Если эта поганая история не огласилась еще в городе, то пусть он не прогоняет своей жены, и если признает за нужное, то может на время отпустить ее к отцу ее под видом свидания, а если огласилась, то он. А что он? И сказать не знаю что, тоже может отослать к отцу ее, если надеется на себя, что он в состоянии нести тяготу плоти, а иначе пусть или живут себе вместе, не показывая никому глаз, или пусть уезжают куда-нибудь, во всяком случае пусть он остается в Якутске до моего прибытия, которое непременно будет, если только буду жив и здоров (потому что на днях получил я от Г. Обер-прокурора ответ на писание мое о поездке в Якутск, что я могу ее предпринять). Но постарайтесь, чтобы Орнатова мне уже не застать в Якутске.

Разграничение обязанностей казначея и старосты монастыря я оставляю до своего прибытия, а теперь кое-что так стороною скажу Владыке.

В случае, если в самом деле Вам в семинарию не пришлют деньги и к ярмарке, то Вы взойдите бумагою ко Владыке. Я ему напишу, чтобы он приказал Якутскому духовному правлению выдать из свободных сумм заимообразно, сколько будет нужно. Ну, пока довольно!

Сейчас написано письмо ко Владыке, и между прочим написалось, что наместник редко служит, и даже указал план разграничения должностей казначея и старосты.

О. Павел Политов прислал ко мне просьбу с изъявлением согласия быть кафедральным, но без смотрительства, о коем не было речи у меня в предложении ему. На этой же почте пишу в С.-Петербург о переводе его из Иркутской епархии в Камчатскую, об определении членом дух. консистории и о выдаче прогонов. Впрочем, я написал на случай еще вот что: с благодарностию и любовью приму, если Св. Синод пришлет, ко мне на упомянутое место из известных ему лиц, который бы по открытии семинарии мог быть и ректором оной.

«А меня же куда»? — сей прозвучал Ваш голос. Куда? Найдет место — за племяшами… Ну, да об этом поговорим после — лично.

Затем прощайте, до свиданья! Господь с Вами и со всеми, Вам вверенными. Ваш вседоброжелательный слуга,

Иннокентий, А. Камчатский.

Февраля 4 дня. 1863 г.

Благовещенск.

А где Ваш бывший ученик Памфил?

Письмо 352

Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий!

Два письма Ваши от 18 декабря и 1 января я получил 15 февраля, на который и отвечаю.

Вы, верно, теперь уже знаете, что я не забываю и о устроении и устройстве Вашей семинарии, след. теперь пока нечего толковать ни о ней, ни о известных лицах, так сильно Вас заботящих. На этой же почте я еще надпомяну Г. Обер-прокурору, что Вам нужно прислать наставников, и одного из настоящих переменить.

Ив. Петр. Логинов, Ваш ученик, — называемый ныне Петрологинов, иерей точно будет очень хороший. Он отправился недели две в свое место, а вотв 21 число будет свадьба и брата его Симеона, который также, кажется, будет хорош. Он у нас за инспектора, и никуда не ходит, сидит себе дома и читает дух. книги, не то, что бывало Вас. Сем. Сновидов — нынешний диакон и учитель, который, кажется, и останется диаконом: очень неоснователен.

Вы жалеете, что я выписываю из Казани училищных проправторов, да что же мне делать? Ведь надобно же кого-нибудь посадить в консисторию. О. Петр Литвинцев, увы! — не тот, что был… и, кажется, едва ли мы с ним на лето не расстанемся навсегда. Ну, а потом кого прикажете избрать. Если Донской у Вас точно хорош, и если казанцы не будут, то едва ли я не возьму его у Вас.

Нет, этот Наш Валериан не тот, которого Вы знали, это бывший униат, — в котором 1/4 иезуитского, ½ польского и остальная 1/4 всякая.

Нисколько не сетовая, я и не думаю сетовать на Вас за то, что Вы восхваляли Орнатова. Он таков и теперь, если только он не испортился от нового сообщества, а против такого соблазна к падению и не такие люди не устаивают. Это не то, что чарка, но только все-таки ему не место в Якутске Очень-очень порадовался я и радуюсь, что о. Афанасий благодушествует. Да подаст ему Господь силы и терпения. Но все-таки я думаю ему лучше оставаться при Вас.

С любопытством прочту указываемую Вами статью в Русском Вестнике, если только есть таковой журнал в Благовещенске.

Сорадуюсь Вам, что Ваши воспитанники хорошо отвечали на экзамене, напишу об этом и Обер-прокурору, и очень, и весьма, и вельми буду доволен и предоволен, если Вы успеете приготовить Ваших учеников к выпуску, и потому действуйте согласно сему.

В самом деле, нельзя не согласиться с Вами в выражении, что действия или выходки о. Евсевия часто вредны. Казалось бы, что же и зачем крючить в выдаче заимообразно денег в семинарию. Экой! Бог с ним! Любопытно, как на него подействовало мое письмо с бракоразводным делом, ему посланное, а дело в самом деле не чистое. Я думаю, и Владыка Ваш не очень-то порадуется производству этого дела. Эку штуку удрал о. Евсевий! Мужик, имея уже под собою бабу и не имея никакого опасения ни со стороны родных, ни со стороны добрых людей, ни со стороны совести, закона, Бога, не мог, вишь ты, сладить. Чудак, право! Курам на смех!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза
Письма к провинциалу
Письма к провинциалу

«Письма к провинциалу» (1656–1657 гг.), одно из ярчайших произведений французской словесности, ровно столетие были практически недоступны русскоязычному читателю.Энциклопедия культуры XVII века, важный фрагмент полемики между иезуитами и янсенистами по поводу истолкования христианской морали, блестящее выражение теологической проблематики средствами светской литературы — таковы немногие из определений книги, поставившей Блеза Паскаля в один ряд с такими полемистами, как Монтень и Вольтер.Дополненное классическими примечаниями Николя и современными комментариями, издание становится важнейшим источником для понимания европейского историко — философского процесса последних трех веков.

Блез Паскаль

Философия / Проза / Классическая проза / Эпистолярная проза / Христианство / Образование и наука