Письма. Том II (1933–1935)

Итак, на жертвенном месте, как Вы пишете, вместо священного Изображения — игральные кости! Разве такое обстоятельство не является потрясающим символом всего происходящего. Разве письмо Эст[ер], копия которого переслана М[орисом], не является тоже пределом преступного лицемерия, корыстолюбия и предательства. И как замечательно достойно М[орис] ответил своей падшей сестре. Именно достойный ответ старшего брата. Пусть они себе злобствуют, но слово правды им звучит и от близких, и от дальних. Разве не показателен факт, о котором со слов Скунм[экер] сообщает Фр[ансис]. Как Сторк словесно заушил Нетти при ее изрыганиях клеветы! Ведь это словесное заушение совершенно равносильно физическому. А разве формулы Косгр[эва] и Корб[етта] о бординг-хаузе[415] не отвечают действительности, и определение о париях Культуры Косгр[эва], увы, оказалось уместным. Все, что Вы пишете об изменившемся облике предателей, тоже чрезвычайно характерно, ибо такая степень измены, конечно, не может не отражаться на всем существе. И как мелки и подлы способы действия, описанные Вами, — примером этого может служить преследование Циммерм[ана]. Конечно, он вполне прав, возмущаясь способом сношения, ибо во всяком добропорядочном управлении домом о всяких переменах найма извещает управляющий. Очевидно, что сделано это было через адвоката для вящего оскорбления. Цимм[ерман] имеет полное основание ответить через адвоката, а такт подскажет ему, что ему сказать в процессе разговора. И такой факт следует донести до сведения Гартм[ана], ибо сумма таких действий со стороны предателей вредит репутации дома и интересам бондхолдеров[416]. За это время, наверное, у Вас собрались еще другие многие характерные факты. Их нужно записывать — ведь такие свидетельства нужны ради защиты дел Вл[адыки]. Подумайте только, какие свидетельства о самих себе дают сами темные в Ваши руки! Ведь это обычная судьба всякого одержания. Дайте вору веревку, и он сам повесится… Также заносите в Меморандумы свои всякие данные о том, как сознательно вредят предатели и Школе, и лекциям, и сношениям с Южн[ой] Ам[ерикой]. Разве не заключается во всех этих злобных действиях великое разрушение как Учреждений, так и интересов бондхолдеров? Наверное, Гартм[ан], узнавая о подобных действиях, очень примет их в соображение. Но для Вашего внутреннего соображения не мешает помнить, что всякое сосредоточение около Школы может иметь и очень хорошее значение. Наверное, Вы делаете широкое применение письма Брауна. Он так четко выразил сущность вопроса с точки зрения постороннего художника, что и такое заявление для Гартм[ана] и прочих юристов будет чрезвычайно ценным. Широчайшим образом распространите его и подобные формулы среди друзей всех рангов. На бомбардировку неприятельских батарей нужно ответить вдвойне. Франсис правильно пишет о моем давнишнем предложении финансового комитета со включением Стокса. Очень рады, что Ст[окс] как честный человек вполне п[онимает] природу некоторых личностей. Также Фр[ансис] правильно замечает об опоенном Магоф[фине]. Теперь Вы, наверное, уже имели с ним разговор и сказали ему правду. Увидим, к чему больше склонен дух сего историка — к правде или к ликерам? И какое он имеет право повторять о том, что Прав[ительство] было отягощено? Ведь это такая гнусная ложь! Никому не тайна, что провокационная статья Пауэлла исходила из недр Ст[арого] Дома[417], всегда враждебного всему сущему и строительному. Надеюсь, Вы помните Ваше же сведение о Пауэлле и не забываете, что в Шанхае порядочные люди ему не подают руки. Впрочем, все имеющиеся у Вас газетные вырезки включительно с письмом князя (двадцать перв[ого] сент[ября]) достаточно опровергают всю ложь Пауэлла. Но предатели сознательно носятся с этими подлыми заметками.