Письмо из ниоткуда

Маринка увезет сестру в город и станет ее опекуном. Они будут вместе жить в малогабаритной двухкомнатной квартире на одиннадцатом этаже. Вдвоем, а не вчетвером, как Алла надеялась. То есть собачку Жужу и кота Матвея они не берут. Кур забивают, козу продают. Дом впоследствии тоже. Если кто-то купит! Но лучше бы не купили, тогда у Аллы было бы место, куда можно сбежать хотя бы на время. В том, что ей потребуется убежище, девочка не сомневалась. Сестра Маринка ей категорически не нравилась. Ни царицей она ей не казалась, ни тем более феей – вампиршей. Худая, бледная, неулыбчивая… Холодная! Она не умела любить и даже заботиться. Разве можно такой доверять осиротевшего ребенка?

Но больше некому… Увы.

* * *

Дом был продан ровно через полгода. Как только Марина вступила в права наследования, избавилась от него. Отдала за копейки, а их потратила на норковую шубу. Аллочке же с вырученных денег купила подержанный плеер. Но это не для того, чтобы ее порадовать, больше ради себя. Маринка терпеть не могла шум в своем доме, а сестра часто слушала музыку, чем раздражала…

Впрочем, раздражала она Маринку всем. Одним своим присутствием! Поэтому Алла ходила в продленку, на разнообразные кружки (благо они жили рядом с Домом детского творчества), а все каникулы проводила в загородных лагерях. Сестра работала в социальной сфере, могла доставать путевки почти даром, и это спасало их от общения друг с другом.

Марине давно исполнилось двадцать пять, а она все еще была не замужем. Это ее злило, но больше пугало. Поклонники у красавицы имелись, но все они, как она сама говорила, были средней паршивости. Работяги да инженеришки, а Маринке требовался принц. Чтобы завлечь его, и была куплена шуба из голубой норки. Сестра накидывала ее поверх облегающего платья, навешивала на себя золотые украшения, вставала на высоченные каблуки и отправлялась в бары при хороших гостиницах. Иногда ее оттуда гнали проститутки, принимая за конкурентку, но все же Маринке удавалось знакомиться с приличными москвичами или иностранцами. Да, принца хотелось столичного, а лучше заграничного!

И Маринка нашла такого. Али был родственником эмира Шарджи. В Екатеринбург он прилетал по делам семейного бизнеса (одного из). Был хорош собой, прекрасно образован, щедр. За него Маринка мечтала выйти замуж. Даже после того, как узнала, что к семье шейхов Али никакого отношения не имеет и вообще он не эмиратец, а ливанец, да еще является наемным работником. Все равно он лучше остальных кавалеров. Не паршивый!

Но Али ее замуж не позвал. А когда Маринка поставила ультиматум, расстался с ней. Легко, будто еще вчера не клялся в любви. Она пожалела, хотела все вернуть (мужчина помогал деньгами), да Али перестал прилетать в Россию.

– Неужели Вселенная мне больше не пошлет принца? – вопрошала Маринка у бутылки. Она крайне редко пила, потому что от алкоголя полнеют, но в моменты отчаяния прибегала к его помощи. – Упустила Санечку, и другого не будет?

– Кто такой Санечка? – любопытствовала Алла. Сестра пила дома, в одиночестве, потому что у нее не было подруг.

– Гениальный музыкант, – отвечала та. Была бы трезвая, проигнорировала бы вопрос. – Композитор и исполнитель. Мировая звезда.

– И он был в тебя влюблен?

– Еще как! Называл своей музой. Симфонию мне посвятил.

– Где вы познакомились?

– Во Дворце культуры. В том, где мать самодеятельностью занималась. Санечка там выступал, когда был подростком. Он приехал на прощание с директором ДК, по совместительству моим отцом.

– Тебе тогда четырнадцать было, – произвела нехитрые расчеты Алла.

– С половиной.

– А ему?

– Двадцать семь.

– Старик!

– Не болтай ерунды, – скривила свои красивые, пусть и суховатые губы сестра. Без помады они не смотрелись, поэтому Маринка не расставалась с ней. Пусть гигиеничка, но во всех карманах. – Молодой мужчина, состоявшийся и состоятельный. Живет в Питере, ездит с гастролями в Европу.

Маринка мечтательно закатила глаза. Старым светом она бредила и могла похвастаться тем, что побывала в трех европейских столицах, пусть бюджетно и галопом, но ее ноги ступали по брусчатке Праги, Вены и Будапешта.

– Раз Санечка такой классный, почему влюбился в ребенка?

– Я была уже хорошо сформировавшейся девушкой. И выглядела старше – Санечка думал, что я в выпускном классе. Узнав реальный возраст девушки своей мечты, расстроился, но не отказался от нее.

– Как так?

– Он решил дождаться моего взросления. – Сестра вылила в стопку остатки водки. Всю бутылку пить не планировала, но не заметила, как опустошила ее. – Не совершеннолетия, так окончания школы. Получив аттестат, я бы поступила в питерский вуз, и мы смогли бы начать полноценные отношения.

– А до этого… они какими были?