Письмо из ниоткуда

– Были времена, когда я был похож на тебя. То есть, выглянув в окно, видел золотые купола церкви, бескрайнее небо, закат, а не мусорные баки, между которых присела пьяная девица, чтобы справить нужду…

– И что же с тобой случилось?

– Тогда мне было двадцать, сейчас почти тридцать шесть.

– Повзрослел, значит?

– Или постарел? Но я и сейчас могу не замечать плохое, если есть хорошее… Но в вашем дворе нет ничего заслуживающего внимания!

– Как скажешь, – не стала спорить с ним Алиса. Она понимала, что он тоже неспокоен. Обнаружить труп – это стресс. А он еще и наложился на личные переживания. Роме положительные эмоции нужны, а вместо них он получает новый негатив. «Уже жалеешь, что заговорил со мной?» – чуть не сорвался с языка этот вопрос. Хотелось молодому мужчине расслабиться в приятной женской компании, вина выпить, поесть вкусно, поболтать… А что получилось?

– Сейчас заселим тебя, и нужно будет вздремнуть, – сказал он. – Голова болеть начала.

– Дать таблетку?

– Предпочитаю их не принимать.

– Слышала, что головную боль терпеть нельзя.

– Она пока слабая. Если посплю, пройдет. – Он увидел здание, в котором располагалась его мини-гостиница. – Я два года назад со сноуборда упал и повредил ключицу. Кости не сломаны, а болит ужасно. Прописали обезболивающие уколы на первое время. А после них таблетки вообще не помогают. И я стал закидываться ими как мятными драже. Чуть не подсел. Сейчас стараюсь обходиться без лекарств.

За этими разговорами они дошли до гостевого дома. Роман заселил Алису и проводил до номера. Когда он ушел, ее стало трясти.

Как же она испугалась, увидев у своей двери человека! Она решила, что он подстерегает ее.

«Меня нашли! – вопила мысленно она. – И сейчас накажут!»

Алисе хотелось бежать куда глаза глядят. Она готова была сорваться с места… Всегда готова, поэтому все важное: документы, зарядники, тетрадь с последними стихами – носила при себе. В сумке также имелась смена трусов, носки, спрей для полости рта, влажные салфетки… Деньги! НЗ в виде ста долларов. На них можно уехать из Грузии автобусом. Хочешь – в Армению, хочешь – в Азербайджан, хочешь – в Турцию. В Россию тоже можно, но не хотелось бы…

В рюкзаке все остальные вещи. Тоже нужные: новая пижама, термобелье, кроссовки, удобный спортивный костюм, дождевик, походный набор, аптечка, в которой обязательные антибиотики и пузырек спирта, но без этого можно обойтись, если срываешься с насиженного места и мчишься без оглядки куда глаза глядят.

…А потом Алиса услышала слова Ромы о том, что человек ранен, и передумала убегать. Она двинулась вперед, чтобы его рассмотреть…

И тут ей стало еще хуже! Рана на голове! Обширная, рваная… сочащаяся кровью.

Она нанесла такую человеку, от которого сбежала и спряталась тут, в Тбилиси.

Она не знала, выжил ли он, но была уверена: если да, то он найдет ее и накажет!

Глава 5

Прошлое

Алла не любила свое имя. Оно казалось ей возрастным. Ее ровесницы – Даши, Софьи, Ксюши. Даже Наташи и Светы, их мало, но все же есть, а Алла только она.

– Ты меня так в честь Пугачевой назвала? – спросила она как-то у матери. Других тезок она просто не знала.

– С чего ты взяла?

– Сама говорила, что я ношу имя знаменитой певицы.

– Я имела в виду Аллу Баянову.

– Не знаю такую.

– Как же! – всплеснула морщинистыми руками мама. – Под ее «Спи, мое бедное сердце» мы с тобой танцевали танго.

Этот номер они показывали на конкурсе самодеятельности в Доме культуры их поселка и выиграли приз зрительских симпатий. Тогда Аллочке было шесть, а ее маме пятьдесят пять.

Она забеременела в сорок девять. От кого, никто не знал. В поселке женщина появилась уже с крохотной дочуркой. Вернулась из города, куда уехала сразу после восьмого класса, на малую родину. В пустующий родительский дом. Когда Алла чуть подросла и ее взяли в ясли, устроилась фасовщицей на частную макаронную фабрику. Работала без оформления и по полторы смены. Никаких мужчин, ни новых, ни старых, в ее окружении не появлялось. Немолодая мама сторонилась их, если не сказать – чуралась. «Почкованием размножилась, что ли?» – хихикали поселковые сплетницы. Самые наглые из них напрямую задавали личные, а порой интимные вопросы. Все они оставались без ответа. Но и Алла не могла допытаться у матери, кто ее отец.

– Нет у тебя его, – хмуро отвечала та.

– Так не бывает, – не соглашалась девочка. – Лада Машкова… – так звали соседку, что была чуть постарше Аллы и приглядывала за ней, когда маме требовалось уехать в город, – говорит, что дети рождаются только после того, как на женщине мужчина полежит. И они должны быть голыми!

– Слушай ее больше, – пламенея от смущения, восклицала мама. – Аист детей приносит, и это всем известно.

Как бы она дальше выкручивалась, оставалось только гадать. Возможно, сказала бы наконец правду, но не дожила до дочкиного взросления – скоропостижно скончалась, когда Алла только готовилась пойти в школу.

– Она давно болела, – разъясняла всем мама Лады Машковой. Единственный человек, не удивившийся кончине соседки. – Но к врачам не обращалась. Травки все пила, думала, исцелят.