Письмо из прошлого

— Но даже если бы и пошел, я больше ждать не собираюсь, — говорит Рисс. — Не хочу ждать, когда мы сможем быть вместе и когда наконец начнется моя жизнь. Вы просто не понимаете, никто из вас…

— …никогда не любил по-настоящему, — хором отзываются остальные девчонки и прыскают смехом.

На секунду меня поражает то, что я могу видеть ее такой счастливой, такой домашней и сердечной, даже несмотря на шквал критики. А потом ранит то, что все солнце и оптимизм этой девочки засосет ее поступок. И снова я обращаюсь к приоткрытой двери, пытаясь найти ответ в длинных вечерних тенях. Солнце опустилось уже достаточно низко и разлило раскаленную медь по горизонту, смазав очертания аллеи.

— Ты ведь на самом деле не против, правда? — Рисс возникает в дверном проеме. — Ну, что я шью для тебя платье?

— Ну конечно нет. — Червонный солнечный свет разливается по ее коже, и кажется, будто она светится. — Оно прелестное, просто предложение было слишком внезапным.

— У меня такое ощущение, будто мы с тобой дружим уже давным-давно, — говорит она. — И когда я перееду в Англию, надеюсь, ты и там будешь моей подругой. Первой близкой подругой в тех краях.

— Ты так уверенно говоришь о том, чего хочешь, — отвечаю я. — Мне уже почти тридцать, и я никогда не была ни в чем так уверена, как ты.

— Ого! Ты правда такая старая?

Рисс в ужасе, и я смеюсь.

— Да, а это плохо?

— По виду и не скажешь… Просто у меня никогда не было таких взрослых друзей, если не считать отца Фрэнка, конечно. И… к тому же должно же быть в твоей жизни что-нибудь, насчет чего ты абсолютно уверена.

— Раньше я думала, что это моя работа, исследования. Но теперь… теперь я уверена только в своей семье. Только она имеет значение. Мама… научила меня этому.

— Что ж, твоя мама права, семья очень важна, но у нас только одна жизнь, верно? — Она кивком зовет меня обратно в дом. — Они все думают, что я тронулась умом, раз подумываю о том, чтобы бросить страну и уехать с мужчиной, которого знаю всего четыре месяца, но мне это не кажется сумасшествием, это кажется правильным. Я вижу будущее, полное возможностей, и ни одна из них не может быть плохой. Я просто думаю… думаю, что, если мне удастся убедить па в том, как сильно я люблю Генри и как сильно он любит меня… думаю, тогда все получится. Я просто чувствую, что получится, понимаешь?

Я вижу слабую возможность и хватаюсь за нее.

— А тебе правда для этого нужно повидаться со священником? Может, лучше просто уехать с Генри и позволить всему идти своим чередом?

Я закусываю губу в надежде, что все и правда получится так просто.

— Не могу. — Рисс опускает голову. — Если я проявлю неуважение к отцу, к его вере и моей вере, он никогда меня не простит. Уважение, особенно уважение дочерей, значит здесь очень много. Если я его раню, то больше никогда не увижу. Конечно же, ему нравится прикидываться гангстером и крепким малым, но в глубине души он совсем не такой. Он просто мой папа, он заботился обо мне и Стефани, когда не стало мамы, даже несмотря на то, что сам с трудом цеплялся за жизнь. Я не могу его потерять. Мне нужны они оба, Луна. Мне нужно быть с Генри и в то же время знать, что моя семья в полном порядке.

Она обхватывает себя руками за плечи, и ее бравада немного утихает.

Теперь я вижу, как она напугана.

— Мне просто хочется, чтобы все было хорошо. Тогда я буду счастлива. Знаю, что буду.

— Тогда так и будет, — ласково говорю я, как если бы это она была моей дочерью. — Обещаю.

— Откуда ты знаешь? — Она поднимает взгляд, пытаясь отыскать во мне эту уверенность.

— Просто знаю, и все, — говорю я и не отпускаю ее взгляд, пока она не сдается первой.

— Рисс, пора убираться, па вернется с минуты на минуту!

Стефани обнимает сестру за плечи, словно чувствует, что та нуждается в объятиях.

— Придешь завтра? — спрашивает меня Рисс. — Платье как раз будет готово.

— Так быстро?

— Я в этом деле очень хороша.

— Я попытаюсь.

— Мама всегда говорила: не пытайся, просто делай.

— Это забавно, — говорю я. — И моя тоже.

Она возвращается в дом. Я еще секунду стою на месте, а затем устремляюсь к закату, заливающему авеню. Я верю ему и знаю, что рано или поздно вернусь назад.

Если раньше у меня были сомнения насчет того, что мне нужно сделать ради мамы, папы и Горошинки, теперь не осталось никаких.

Мне нужно найти Делани и помешать ему напасть на мою маму. Помешать ему превратить эту прелестную, полную надежд, любящую танцевать девушку в тень, в призрак самой себя.

Но если я преуспею… есть последствие, о котором я пока что не позволяла себе думать, но, похоже, избегать его дальше не получится. Если я помешаю случиться этому жуткому поступку, породившему меня, что же тогда станет со мной?

Скорее всего, я просто перестану существовать.

Глава 23