Письмо психологу. Способы понять себя

Третье, что нельзя не заметить, – страсть к оценкам. Ярче всего она видна в «жалобах», «отчетах о достижениях» и «консультативных запросах», но проникает и в другие жанры. Словно кругом сплошные зачеты и экзамены: авторы сами много оценивают, но и их без конца оценивают и судят – и от психолога ожидается и даже требуется, чтобы еще одной оценкой стало больше. Это может «одеваться» как вопрос – «нормально ли то, что со мной происходит, или это отклонение», или «что я делаю не так», или «почему у меня не получается, ведь я стараюсь», – но дело не в вопросе как таковом, а в потребности получить авторитетное подтверждение своей пятерки или двойки. Анализ, рассмотрение чего-то с разных сторон, рассуждение, гипотеза редко интересуют наших авторов – в основном в «работе над ошибками». В большинстве писем воображаемая фигура психолога – это своего рода «начальник по административно-психологической части», разбирающийся в душевном хозяйстве и знающий, где лежат запасные лампочки взамен перегоревших.

Как ни печально об этом говорить, наши авторы в большинстве своем испытывают серьезный дефицит поддержки и принятия. Удивительно ли, что и о своих детях они часто пишут как о «не оправдавших ожиданий»… К ним относились точно так же, откуда же возьмется иное?

Не только ребенок, но и всякий другой человек зачастую рассматривается как объект, в отношении которого можно совершать какие-нибудь правильные или неправильные действия. Свобода воли этого «другого» часто не подразумевается вообще. Это может формулироваться как «я ее (или его) все равно заставлю» или как вопрос «что мне сделать, чтобы он (или она)…» – в общем, скажите, что я прав, и посоветуйте, с какой отверткой правильнее наладить, «построить», укротить или даже спасти. Речь идет не столько об отношениях, сколько о том, кто на кого воздействует, кто кому подчиняется. Порой возникает впечатление, что в мире авторов идет давняя и привычная «холодная гражданская война». В семье ли, на работе или в дружеском кругу влияние важнее контакта, сопротивление влиянию важнее сотрудничества, изменники должны понести наказание, а жертвы среди мирного населения неизбежны. Неслучайно о насилии – эмоциональном, физическом, сексуальном, каком угодно – часто пишется как о чем-то плохом, но само собой разумеющемся. Если угодно, как о неизбежном и нормальном. (Вспоминаются слова из одного монолога в «Грозе» Островского: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!») Ну что же, признаем, что за полтора века нравы в «нашем городе» не слишком смягчились. Может, оттого и нашим авторам чаще мила «черно-белая ясность войны», чем попытка представить себя на месте другого человека.

Слоган журнала Psychologies – «найти себя и жить лучше» – был в свое время придуман грамотными профессионалами: авторы писем изменение понимают прежде всего как изменение ситуации, а не себя самого. Хотя и говорится в некоторых письмах, особенно в «отчетах о достижениях»: я развиваюсь, хожу на разнообразные тренинги… Мало, очень мало писем, где хотя бы в виде упоминаний было движение, динамика, рассказ о внутренних изменениях.

Раскладывая «пасьянс жанров», очень хотелось удержаться от интерпретаций конкретных живых людей: конечно, их жизнь намного богаче и сложнее их текстов. Разговор «по мотивам писем» и смысл-то имеет как раз потому, что в письме, даже самом незатейливом, спрятаны другие возможности и другие стороны того же человека. Зато именно письма рассказывают о явлениях и процессах того мира, в котором родились. Историкам и социологам они расскажут одно, психологу – другое. Итак…

За всяким действием стоит какая-то потребность. Взявшемуся за перо автору не обязательно «плохо», им может двигать интерес, желание понять, азарт борьбы – но что-то движет обязательно. В менее благополучном случае человеку не хватает слушателя или поддержки, в более благополучном – другой точки зрения на мир и себя, но чего-то «не хватать» должно обязательно. Оглядывая большое и пестрое поле нашей почты, позволю себе осторожно сказать несколько слов о том, какие потребности выступают на первый план именно как коллективные – то есть о том, чего в первую очередь недостает авторам в нашем общем мире… Возможно, это ничего не скажет об их уникальной человеческой ситуации, но косвенно немало говорит о «пейзаже» последнего десятилетия и о его непростой истории.

Остро не хватает возможности высказаться и быть услышанным (потому и пишут, собственно).

Точно не хватает одобрения, как не хватало от мамы с папой, первой учительницы, нынешнего начальника, причем не хватает всем – и жестким, и мягким, всем. Если бы это было не так, то жанр «Жалобы в инстанцию» вообще бы не существовал, ведь его главное «послание» – хоть вы скажите, что я прав!

Не хватает принятия, уважения, поддержки и доверия.

Даже молодым не хватает будущего, видения перспективы, представления о том, что жить по-разному интересно в любом возрасте. Не хватает надежды и оптимизма.

Очень не хватает безопасности – эмоциональной, физической, любой.