Письмо психологу. Способы понять себя

Что вас так сильно задевает в реакции жены? Создается впечатление, что вы не допускаете даже намека на свою возможную ответственность за то, что кому-то из близких – плохо. Вам легче разозлиться, сбежать или прийти уж совсем поздно, чтобы только не видеть ее глаз. Попробуйте вспомнить, возможно, ваш отец огорчал маму, и она вздыхала то и дело, надрывая ваше детское сердце? Не было ли вам неловко за него, когда он пытался оправдываться, объясняться? Не давали ли вы себе обещаний любой ценой «быть хорошим»? Вы так подробно описываете свою занятость, словно заранее уверены, что вас будут упрекать. И, думаю, даже взгляду жены вы сами приписываете именно это значение – не беспокойство за вас, не раздражение на ваш постоянно усталый вид, а именно укор, которого вы так боитесь. Как будто внутри вас кто-то знает, что в семье с мужем, который много работает, жизнь жены – всегда лишь страдание, а сам муж обречен на вечные муки вины. Ваш гнев и раздражение придают этой безысходной картине некоторую динамику, но жизнь счастливее не делается. У каждого из нас наступает период, когда мы определяем, выполнять ли давно принятые решения или допустить, что из прежних обещаний, которые мы дали себе в детстве, для нас уже ничего не следует. Потому что эти решения могут быть поняты и пересмотрены.

Письмо третье: Как мне утешить близкого человека? (Psychologies, № 23, 2007)

Моя 80-летняя бабушка позвонила в слезах: дедушка, который много лет живет в другом городе, поздравил ее по телефону с 8 марта. Потом неудачно положил трубку, и было слышно, как его вторая жена ругала его, а он оправдывался. Бабушкина любовь к нему не прошла, хотя много лет назад он ушел к ее лучшей подруге, муж которой – друг деда и тоже военный летчик – погиб незадолго до этого. Я очень хочу ей помочь, но совершенно не знаю, что сказать.

Зоя, 26 лет

В этой истории есть ощущение остановившегося времени: не проходят чувства, не иссякают упреки, словно все участники этой житейской драмы связаны не нашедшими выхода и не осознанными в свое время обязательствами и чувством вины. Вы – первый человек в семье, кто может посмотреть на эту печальную историю со стороны, ибо не принимали непосредственного участия в основных событиях, и только вы имеете возможность и право их комментировать. Затянувшаяся на много лет ревность «бывшей подруги», любовь дедушки, обида вашей мамы на родителей связаны с первым событием, породившим целую лавину переживаний, замешанных на чувстве вины. Это событие – гибель товарища и выпавшая вашему деду участь избежавшего смерти. Он оказался «кругом виноват» – возможно, этого чувства в отношении своей второй жены он не осознавал, но их брак держится именно на нем, отсюда и испуганное вранье, и многое другое. Все, кроме вас, кого-то в чем-то обвиняют. Но поскольку «дебют» вины в этой истории не может быть объяснен житейскими причинами – «полюбил – разлюбил», все упреки и вообще все чувства оказываются словно замершими, не находящими завершения. В таких запущенных семейных сюжетах психологически освобождается тот, кто прощает других и себя. Практическая помощь бабушке – просто выслушивать (что вы и сделали) и, возможно, обратить ее внимание на то, как не уверена в своей победе вторая жена, как гложет ее ревность. Эти соображения кажутся несколько мелочными, учитывая возраст участников, но в том-то и дело, что как для них, так и для вашей мамы жизнь раскололась на «до» и «после» в день трагической гибели дедушкиного друга.

Письмо четвертое: Как мне смириться с замужеством дочери? (Psychologies, № 24, 2007)

Год назад у моей 24-летней дочери появился молодой человек. Они решили пожениться, и он сделал ей предложение по всей форме – сначала спросив согласия у меня. Мы с женой были рады, но через некоторое время я понял, что впадаю в депрессию, что со свадьбой дочери моя жизнь… заканчивается. Это чувство было столь сильным, что я не пришел на свадьбу. Не понимаю, что со мной. Почему я так переживаю?

Сергей, 46 лет