Письмо с того берега

– Игорь! – в свете фонаря возник Артур Янович Навикас. – Твоя очередь копать!

К вырытой яме приблизился человек, в котором легко узнавался Лутонин. Он опустил руку вниз и с трудом вытащил из могилы высокого здоровяка.

– Это же тот самый курьер… – прошипела Элина и оглянулась на Богдана.

Тот молча кивнул.

Прикрыв телефон рукой, Филиппов позвонил Сосновскому и шепотом запросил подкрепление.

Взошла полная луна. Из-за памятников выползли длинные тени, как будто призрака вышли из земли в ответ на призывный зов нечисти. И вдруг кладбищенскую тишину в клочья разорвал телефонный звонок. Филиппов выхватил трубку и, успев заметить, что звонит Брылеев, выключил звук.

– А ну выходи! – Заорал здоровяк и в его руках появился пистолет.

Из могилы сноровисто выбрался Лутонин. Навикас, напротив, предусмотрительно отступил в темноту, за кучу вырытой земли.

– Бросай оружие и сдавайся! – прокричал Филиппов.

В ответ прозвучал выстрел. Филиппов тоже пальнул, но попал в висевший на ограде фонарь. Тот упал на землю и устремил свой луч высоко в небо. С этой минуты, им были видны лишь силуэты преступников.

Богдан Апостолов тронул Тихоновича и приказал:

– Смотри за Элиной! – После чего нырнул в темноту и метнулся в обход злодеев.

– Смотри под ноги! В яму не упади! – успел крикнуть тот.

Филиппов пошел напролом. Выстрелив, он кинулся на Лутонина. В тот же миг из темноты вылетел Богдан и схватил курьера здоровяка. В глухой тишине прозвучали звуки ударов. Кулачный бой взорвался слепой энергией и столпотворением теней в узком пространстве между могильными памятниками.

Гибкий и проворный Богдан уворачивался от мощных ударов противника. У Филиппова была иная тактика боя, он всеми возможными способами сковывал движения Лутонина. Они оба боролись за обладание пистолетом, который валялся у них под ногами. Мгновение напряженной паузы наступило лишь, когда, отступив друг от друга, тяжело дыша, они оценили друг друга взглядами и снова бросались в бой.

Вдруг прозвучали хриплые крики и звуки падающих комьев земли. Элина поняла: в пылу схватки Богдан и его противник рухнули в вырытую могилу. Она тут же бросилась под ноги Лутонину и перехватила пистолет. Выстрелив в воздух, вскочила на ноги, пнула Лутонина и заорала:

– Стоять! Руки вверх!

Тот замер и обернулся.

– Выстрелишь?

– Как нечего делать, – с ухмылкой обронила Элина и прицелилась ему в ногу. – Для начала в коленную чашечку – десять из десяти. Дальше посмотрим.

Лутонин медленно поднял руки, Филиппов надел на него наручники и уронил на землю.

Из могилы по-прежнему раздавалась сопенье и крики. Приблизившись к краю, Элина направила ствол пистолета вниз.

– В сторону, Богдан! Я пристрелю эту сволочь!

Все стихло. Выбравшись из укрытия, Тихонович трясущимися руками снял с плеча веревочную бухту, размотал ее и бросил конец в яму.

Первым выбрался Богдан. После него – здоровяк. Он завел руки за спину и, дождался, пока на них защелкнут наручники.

Издали послышались громкие голоса и по надгробиям заплясали фонарные огоньки.

– Идите сюда! – Прокричал Филиппов.

Подошедший наряд милиции принял задержанных. Офицер сообщил, что ориентиром для них послужил свет фонаря, направленный в небо. На этот столб света они и шли.

– Этот не из ваших? – Он вытолкнул вперед испуганного Навикаса. – Поймали его у выхода с кладбища.

– Этого тоже пакуйте, – устало сказал Филиппов и, дернув за красную бабочку Навикаса, прыснул в кулак. – Чего только не придумают!

– Смотрите! – Элина посветила на валявшийся рядом камень, на котором были процарапаны буквы и цифры:

– Джюде Лефевр. Тысяча восемьсот двенадцатый год.

Телефон Филиппова засветился в его руках, и он с готовностью ответил:

– Слушаю, Владлен Викторович.

– Почему не отвечали на звонок? – строго спросил Брылеев.

– Не мог. Проводил задержание.

– Каков результат?

– Я в Несвиже. Задержаны Навикас, Лутонин, а также их подельник. В ближайшее время потребуется группа для конвоирования в Санкт-Петербург.

В кабинете начальника РОВД Филиппов предъявил Сосновскому все документы, включая ордера на арест.

– Добро, – улыбнулся тот. – Будем приходовать.

– Через два дня прибудет конвой, который сопроводит задержанных в Санкт-Петербург.

– Выходит, ничем не закончились поиски сокровищ? – Сосновский оглянулся на Элину и сидевшего рядом с ней испачканного грязью Богдана.

– А я о чем говорил. – Усмехнулся Филиппов. – Но их убежденность сыграла нам на руку. Дело-то сделано.

– Поздравляю с успешным завершением!

– Нельзя ли мне пообщаться за задержанным Навикасом где-нибудь в допросной? – спросил Иван Макарович.

– С допросной сейчас не выйдет. Что, если здесь?

– Без разницы, пусть приводят.

Сосновский вышел из кабинета. Филиппов обернулся и посмотрел на Элину:

– Вас двоих я тоже прошу выйти.

– И не подумаю, – ответила она и вцепилась в руку Богдана. – Имеем такое же право, как и вы. Задерживали вместе, и на допросе будем присутствовать.

– Я сказал выйти! – прикрикнул Иван Макарович, но потом устало махнул рукой: – Черт с вами, сидите.