Письмо священнику

«Странно тяжёлая музыка отражается на детях. Как случилось, что парень пошёл служить?» – размышляла я.

Известна была такса в военкомате за «откос» от армии или в поликлиниках за соответствующую справку, такса эта определялась не в рублях, а в валюте, как нефть, газ или золото. Мои подруги, продавали последнее, забирались в долги, лишь бы, откупиться.

Я неправильно поняла ребят. Папа у Антохи оказался алкоголиком, который добывает деньги, срезая, выламывая, воруя на дачных участках, на железной дороге предметы из металла.

– Давно папа выпивает? – спросила я, некоторые подозрения насчет зачатия не выходили из головы.

– С рождения… трезвым… не видел.

Когда на работе отмечали праздники, Антон становился дурачком после первого глотка, и ребята, ласково, старались уберечь его от второго.

Весной Кирилл и Сева собрались в ВУЗ на факультет информационных систем.

– Возьмите с собой Антоху, – предложила я.

– Да…, Елена Васильевна, я … экзамены не сдам, – застеснялся Антон.

– А, ребята на что?

– По русскому ни одного слова правильно не напишу.

– Ребята проверят и исправят.

Начал серьёзно готовиться к экзаменам и поступил. Конкурс отсутствовал, друзья помогли.

Халтур у него не было, всё свободное время посвящал занятиям. Вечером слышу:

– Идёте в институт?

– У меня сегодня свидание, – произносит красавец.

– Не интересно, слабый преподаватель по этому предмету, в прошлый раз мне было за него стыдно, – отвечает Сева.

– Смотрите, – комментирую, – через несколько лет Антошка закончит университет и станет вашим начальником.

Из троих, только Антоха получил диплом этого ВУЗа. «Потомственный алкоголизм» дал осечку. Недавно, «В контакте», обнаружила, что бывший мой «неперспективный» сотрудник работает сетевым администратором в гостинице.

Была, всё-таки, батюшка, реальная польза от завода: высшее образование Антохи, больничный лист Леси. Директор стал миллионером.

Что касается продукции, то простой прибор буссоль, разновидность компаса, изготовленный на этом предприятии, неправильно показывал стороны света.

Существо

Обаятельный Кира, ни с кем, не посоветовавшись, постучал в дверь, недалеко от директорского кабинета. Вошёл.

За столом – человек неопределенного возраста. Цвет лица серый, черты размыты, ассиметричные морщины, слипшиеся волосы до плеч. Дряблый, бесхребетный, полноватый. На двери вывеска: «Председатель профкома».

В неполные двадцать, мой сотрудник попросил путевку в пионерский лагерь для двух сыновей.

– И сколько же Вашим детям лет?

– Семь и десять, – был ответ, удививший хозяина кабинета, и развеселивший бухгалтерш, кладовщиц, «плановичек» и прочий женский контингент завода, неравнодушный к мужской красоте. До них, неизвестно как, дошёл диалог.

Страстный роман Кирилла с продавщицей корма для рыбок завершился свадьбой, как только ему исполнилось 18. Невесте было тридцать. От первого брака, после гибели мужа, у женщины осталось двое мальчиков. Кирилл считал, что без его, «отцовского», участия ребята не вырастут, что женщина никогда не поймёт мальчишку. Собирал для детей компьютеры из комплектующих, излишки которых отдавал ему Влад. Два раза выносил с завода старые мониторы, которые мне удалось «списать», в громадной спортивной сумке. То ли рост его производил впечатление на охранников, то ли добрая улыбка, но открыть сумку не попросили.

Существо, располагавшее жидкое тело в стуле, могло бы обеспокоиться о проветривании цехов, о качестве еды в столовой, о туалете, но молчало. За то, что творилось на заводе, оно должно было ответить перед людьми и перед Богом.

«Особистка»

От янтарной девушки никто не ждал результата работы, да и на работе она обычно отсутствовала. Мальчик, едва пошёл в детский сад, поделилась со мной новостью: ждёт второго ребёнка, надеется, что будет девочка. Когда детей стало двое, Леся постоянно пребывала на больничном.

Рассказала: ей присылают мёд из казачьей станицы, она перемалывает его в мясорубке вместе со столетником, выращенном на подоконнике. Это были витамины для укрепления иммунитета, конфеты, и фрукты для детей.

Отыскала на предприятии ещё один способ добывания денег. Кроме небольших приборов, завод производил предметы широкого потребления: отвёртки, стамески, дверные петли и прочее.

Леся оптом скупала продукцию, подъезжал муж, грузили товар в машину, развозили по магазинам и вещевым рынкам, предлагая более высокую цену.

Единственный человек, с которым девушка пребывала в постоянной конфронтации, была заводская «особистка», требующая от всех дисциплины и чёткости. Для легкой, по жизни, Леси эти понятия оказались слишком тяжеловесными.

Тамара Фёдоровна – «цербер» предприятия, особый отдел в лице единственного сотрудника, периодически показывала «хозяину» «добычу»: фамилии, убежавших раньше времени с работы или обедающих не в свой перерыв, номера цехов или отделов, где забыли опечатать дверь, выключить на ночь свет, где рабочие вечером изготавливали продукцию на сторону и прочее.