Пит Мелларк: Горький кубик сахара (СИ)

— Не вернуться одна, а вместе с Питом. Он пошёл на Голодные игры ради любви ко мне и теперь у меня нет права его бросить. Вместе приехали — вместе уедем. Победив.

Тут встрял, хотя я его и не просила, Пит:

— Китнисс, это неразумно, на Голодных играх никогда не бывает двух победителей…

Закончить Питу я не дала:

— Пит, заткнись!!!

Финник изогнул бровь, помолчал и, наконец, ответил мне:

— Китнисс, умеешь ты подкинуть задачку! Но, постой, надо заставить Сенеку Крейна поменять правила, регламент. Но он ни за что не сделает этого без приказа президента. А президент разрешит Крейну изменить регламент только по очень веской причине. Поэтому ваша намечающаяся популярность среди капитолийских жителей должна затопить столицу, как осеннее наводнение у меня дома. Но для этого, Китнисс, Капитолий должен поверить, что ты его любишь не меньше, а даже больше, чем Пит тебя.

— Для победы?

— Для победы вас двоих. В случае, если смерть одного из вас вызовет у жителей Капитолия полнейшее крушение их надежд, президент изменит правила. Но политику в это вмешивать не нужно, президент этого не потерпит.

— Ладно. Я согласна. Буду делать то, что мне абсолютно не нравится. Улыбаться, улыбаться. Как дура….

Эффи тут же сделала мне замечание, а так сидела и не вмешивалась в разговор:

— Китнисс, не выражайся!

— Улыбаться, Китнисс, придется много и часто. Я подозреваю, ради вас двоих, изменят правила интервью с трибутами, которые берёт Цезарь. Вместо шести с половиной минут, как обычно, Цезарь будет мучать тебя вопросами полчаса, никак не меньше, — со всей серьезностью сказал мне Одейр и повернул лицо к нашей распорядительнице:

— Эффи, им двоим нужно тренироваться перед интервью с Цезарем, прямо сегодня и начните.

Эффи кивнула ему в ответ, а Пит наморщил лоб и, взяв меня за руку, сказал мне:

— Китнисс, Финник прав. Это совершенно необходимо.

Я долго размышлять не стану: мы с Питом договорились действовать заодно, а значение слова «НАДО» мне известно.

— Однако, возвратимся к тому, ради чего я к вам пришел, — продолжил Одейр, — Как ментор 4 дистрикта я предлагаю вам, трибутам 12-го, союз. Мои трибуты в этом году очень разные, мальчику, его зовут Анастазио, всего 12 лет, его имя выпало на Жатве и никто из старших не вызвался вместо него. К сожалению. Ему нужна защита самому. А девочка, ее зовут Дельфи, ей 17 и она отлично подготовленный боец. Ее готовили я и Мегз. Мегз — мой наставник и вторая мать.

Тут вновь встрял Пит, но на этот раз я спокойно слушаю этих двух умников:

 — Финник, на этих играх намечается союз трибутов бедных дистриктов, наших соседей, 8, 9, 10, 11. Нас объединяет то, что жизнь у нас тяжелая, а сейчас у нас дома неспокойно. Поэтому, самое разумное — держаться вместе.

— У меня дома также неспокойно. Люди не довольны тем, что выпало имя Анастазио.

— Хорошо, Финник, я соглашусь на союз с трибутами четвертого, именно из-за этого мальчика. Несправедливо, что на арене оказываются те, кто не может за себя постоять. Потому что ему всего 12 или 13 лет, — я приняла решение внезапно и Пит меня поддержал.

Когда это необходимо, мы с Питом всегда вместе.

— Ну, значит, по рукам, — Финник встал и мы, я, Пит и Финник пожали друг другу руки: Пит улыбался искренне, у него такая добрая улыбка. Финник улыбался не вымученно и фальшиво, как у Цезаря, а искренне, но в глазах Финника все равно отражалась боль.

Я ещё подумала: «Он вообще хороший парень и как ментор старается, болеет душой за своих… А вдруг я в Финнике ошибалась и за этой фальшивой улыбкой скрывается Финник, о котором я ничего не знаю? ….».

И тут в комнату вошёл наш ментор. Он был немного пьян. К моему великому неудовольствию, он же сейчас нам так необходим.

POV Пита

Он очень вовремя появился, его участие и советы, как вести себя Китнисс во время интервью с Цезарем, просто-таки бесценны. 25 лет менторства! Да он знает Капитолий гораздо лучше, чем Финник, который появился в столице 10 лет назад. А помощь Китнисс необходима, как воздух. Вот только что, она разозлилась на Финника, считай, на пустом месте.

— Так-так, Одейр, вовлекаешь детей в нездоровую атмосферу капитолийской «золотой молодёжи». Нехорошо! — сказал, улыбаясь, Хеймитч и они с Финником крепко обнялись, как старые друзья.

Не дурак, понимаю, два ментора, знакомы много лет, разница в возрасте — не помеха.

— Представляете, друзья мои, — говорит Хеймитч, — для того, чтобы навсегда перестать пить, надо во время лечения «принимать на грудь», это тоже часть лечения, вот только в конце его меня от спиртного будет выворачивать наизнанку.

— Хеймитч, а без подробностей ты можешь обойтись, — строго говорит Эффи, которая перед этим старалась в разговор не вмешиваться.

— Эффи, потерпи, пожалуйста, через неделю пьющий ментор дистрикта 12 отойдет в область легенд, преданий и застольных разговоров, — рассмеялся наш ментор.

— Я вся в предвкушении! Но при Китнисс и Пите будь добр соблюдать приличия и тогда может быть, однажды услышишь слова благодарности от меня, — отвечает ему распорядительница.