Питер - Москва. Схватка за Россию

Не изменилась ситуация и ко времени подготовки дворцового переворота в преддверии 1917 года. Об этом откровенно говорилось с трибуны заседания Центрального военно-промышленного комитета. Это торжественное мероприятие, посвященное чествованию лидеров ВПК, прошло через несколько дней после формирования Временного правительства[853]. Разумеется, тон здесь задавали московские ораторы, воспевавшие беззаветное мужество ниспровергателей царского режима и с упоением повествовавшие о том, как ковалась великая победа. А также и о том, как система военно-промышленных комитетов стала платформой для соглашения между предпринимателями и рабочими. Например, В.Н. Переверзев особо остановился на роли рабочих групп в деле свержения самодержавия. По его словам, власти опасались, что в этих организациях, созданных по инициативе буржуазии, начнет набирать силу революционная стихия, которая охватит всю Россию. «Нужно отдать справедливость старому правительству, что они не ошиблись», – удовлетворенно восклицал он[854]. Заседания рабочей группы при ЦВПК превратились в массовые собрания, куда ежедневно стекалось более пятисот человек. Именно здесь планировались и готовились массовые шествия по городу[855]. Справедлива оценка Переверзева:

«Если мы возьмем и рассмотрим все те события, которые произошли, то мы должны сказать, что первый толчок тому движению, которое развилось в Петрограде, которое в конце концов смело династию Романовых, дал военно-промышленный комитет в лице его рабочей группы... датой начала движения нужно считать арест рабочей группы»[856].

Со своей стороны, глава ЦВПК А.И. Гучков, выступавший от лица победителей, открыто признавал: именно реакционность прежней власти вынудила:

«нас включить в основной пункт нашей практической программы – переворот, хотя бы и вооруженный»[857].

И теперь, после крушения монархии, вызвавшего большие народные волнения, ситуация располагала к применению апробированной схемы в новых условиях. Ключевые фигуры Временного правительства были уверены в полезности глубокого сотрудничества с радикальными революционными силами. Глава кабинета князь Г.Е. Львов всегда благосклонно относился к крайним левым элементам, оказывая им покровительство в Земском союзе[858]. Он признавался, что наиболее комфортно чувствует себя именно в демократической среде, а общением с представителями высшего света тяготится[859]. Назначенный министром торговли и промышленности А.И. Коновалов неизменно делал ставку на взаимодействие с революционными кругами и рабочими организациями; помогал устраивать выборы в совет рабочих депутатов; выступал за тесное сближение с большинством советской демократии[860]. Открытую расположенность к демократической среде демонстрировали министр путей сообщения Н.В. Некрасов и министр финансов М.И. Терещенко – также выходцы из руководства ЦВПК[861]. Что уж говорить о А.Ф. Керенском, объявившем себя не кем иным, как единственным «заложником демократии» во Временном правительстве[862]. Все эти деятели изначально были настроены на сотрудничество с Петроградским советом. Поэтому неудивительно, что М.А. Стахович – член Прогрессивного блока, занявший вскоре пост генерал-губернатора Финляндии, – убеждал своих коллег по Государственному совету в необходимости обязать все губернские земства признать сосуществование Временного правительства и советов рабочих и солдатских депутатов; кстати, это предложение Стаховича шокировало многих членов верхней палаты[863].