Питер Пэн

Каждое утро будку с мистером Дарлингом грузили на извозчика, который отвозил его на работу. Таким же образом в шесть вечера он возвращался домой. Тут мы должны отдать должное силе его характера. Вспомните, ведь раньше он был так чувствителен к тому, что о нём подумают соседи.

Его поведение могло бы показаться донкихотством. Но оно, право же, было величественным. Вскоре причины такого странного поведения стали всем известны, и люди были тронуты горем этой семьи. Толпы сопровождали извозчика, приветствуя седока, девушки охотились за его автографом, лучшие репортёры столичных газет брали у него интервью, его приглашали на обеды в обществе, добавляя при этом: «Приезжайте, пожалуйста, в будке».

…Через неделю, в четверг, миссис Дарлинг находилась в детской, поджидая мужа со службы. Глаза её были полны печали. Сейчас, когда я на неё смотрю, право же, я жалею о тех обидных словах, которые я пытался о ней говорить. Раз она так любит своих дурацких детей, так что же тут поделаешь!

Им остаётся пролететь всего две мили, и они окажутся возле своего окна. Летят они быстро.

Мистер Дарлинг возвращается домой. Будку уже внесли в спальню. Сейчас они будут обедать.

– Не поиграешь ли ты мне на пианино, прежде чем я лягу спать, дорогая? – попросил мистер Дарлинг, поев.

И когда она направилась в комнату, где стоял инструмент, он сказал бездумно:

– И прикрой окно, здесь такой сквозняк.

– О, Джордж, никогда не проси меня об этом. Окно должно быть всегда открыто для них. Всегда-всегда!

И она подошла к пианино, подняла крышку и заиграла. И вскоре он заснул. И пока он спал, кто-то влетел в окно. Это были Питер и Динь-Динь.

– Динь, затвори окно и закрой шпингалет, быстро! – прошептал Питер. – Так! Теперь нам с тобой придётся выйти в дверь. Когда Венди прилетит, она решит, что мать её больше не любит. И она вернётся со мной обратно.

Теперь ясно, почему после победы над пиратами Питер не вернулся на остров и не поручил одной Динь сопровождать ребят. Он задумал эту проделку с окном. Вместо того чтобы устыдиться того, что он сделал, он заплясал от радости. Потом он заглянул в другую комнату, чтобы узнать, кто там играет на пианино. Он шепнул Динь:

– Погляди, это мать Венди. Она красивая женщина, но не такая красивая, как моя мама.

Конечно, он решительно ничего не помнил о своей матери, но частенько любил хвастать на её счёт.

Он не знал песни, которую она исполняла, но ему казалось, что слова этой песни «Вернись, Венди, вернись!».

«Она никогда не вернётся, леди, окно заперто», – ответил он ей мысленно. Затем Питер заглянул в комнату, чтобы определить, почему прекратилась музыка. Он увидел, что миссис Дарлинг положила руки на пианино и что две слезинки уселись у неё на глазах.

– Она хочет, чтоб я открыл окно, – сказал Питер. – Но я не отопру.

Он снова заглянул в комнату. Слезинки всё ещё были в глазах. А может, это были уже две другие, которые заняли место прежних.

– Она очень любит Венди, – пробормотал он себе под нос. – Но я тоже её люблю. Она не может принадлежать обоим сразу.

Он попытался развлечься, попрыгал по комнате и состроил смешную рожицу. Но её печаль проникла в него и поселилась в нём.

– Ладно, – сказал он и отпер окно. – Пошли, Динь! – крикнул он, и в голосе его слышалось глубокое презрение к законам природы. – Нам ни к чему всякие дурацкие мамы!

И он вылетел в окно.

Таким образом, и Венди, и Джон, и Майкл нашли окно открытым. Сказать по правде, они этого не заслужили.

Но они спрыгнули с окна на пол, совершенно не испытывая угрызений совести. Оказалось, что Майкл уже очень мало что помнит.

– Джон! – сказал он, озираясь. – Кажется, я здесь когда-то был.

– Дурачок! Конечно, был. Вот же твоя кровать.

– Правда, – сказал Майкл не особенно уверенно.

– Ой, а вот собачья будка! – И он кинулся к ней и заглянул внутрь.

– Может, Нэна в ней? – заметила Венди.

Но Джон присвистнул:

– Ого, там какой-то дяденька.

– Это папа! – воскликнула Венди.

– Дайте поглядеть. Ой, он какой-то маленький, меньше пирата!

Хорошо, что мистер Дарлинг спал. Ему было бы грустно, что первые слова Майкла звучали именно так.

Венди и Джон были несколько изумлены тем, что они обнаружили отца в собачьей будке.

– Но ведь раньше-то, – сказал Джон тоном человека, которого подводит память, – он в ней не спал?

– Джон, – сказала Венди, – может, мы уже хорошенько не помним, как и что было раньше?

Им стало не по себе.

– Как не стыдно маме не быть дома, когда мы вернулись! – сказал бессовестный Джон.

Как раз в эту минуту миссис Дарлинг заиграла снова.

– Это мама! – воскликнула Венди, заглядывая в соседнюю комнату.

– Мама! – это подтвердил Джон.

– Значит, ты только понарошку наша мама, Венди? – спросил Майкл.

– О Господи! – вздохнула Венди. – Как вовремя мы вернулись!

– Давайте войдём на цыпочках и закроем ей глаза руками, – предложил Джон.

Но Венди почувствовала, что радостные новости надо сообщать маме более деликатным способом.

– Давайте нырнём в наши постели, и, когда она войдёт, ей покажется, что мы никогда и не улетали.