Питер Пэн и Венди. Дети воды. Ветер в ивах

– По-моему, он совсем не пустое место! – тут же воскликнул Шалун. – Как по-твоему, он пустое место, Задира?

– Нет, что ты! А по-твоему как, Малыш?

– Конечно нет! А по-твоему, Близнец?

Выяснилось, что ни один из них не считал мистера Дарлинга пустым местом. Мистер Дарлинг почему-то очень обрадовался и сказал, что устроит их всех в гостиной, если они там поместятся.

– Поместимся, сэр! – заверили они его.

– Тогда «делай как я»! – закричал он весело. – Между нами говоря, я вовсе не уверен, что у нас есть гостиная, но мы делаем вид, что она есть, а это ведь одно и то же. Гоп-ля-ля!

И он отправился, приплясывая, на поиски гостиной, а мальчики закричали «Гоп-ля-ля!» и побежали, приплясывая, за ним. Не помню, удалось ли им найти гостиную, но место для всех мальчиков нашлось.

Что же до Питера, то перед тем, как вернуться на остров, он повидался с Венди ещё раз. Он не стал вызывать её, но, пролетев мимо окна, словно ненароком задел за стекло, чтобы Венди могла, если захочет, открыть окно и окликнуть его. Так она и сделала.

– Прощай, Венди! – крикнул он.

– Как, разве ты улетаешь?

– Да.

– Питер, – сказала она, запинаясь, – а тебе не хотелось бы поговорить с моими родителями об одной очень приятной вещи?

– Нет.

– Это касается меня, Питер!

– Нет!

Миссис Дарлинг подошла к окну – она теперь глаз не спускала с Венди. Она сказала Питеру, что усыновила остальных мальчиков и будет рада усыновить его.

– А в школу вы меня отдадите? – спросил он хитро.

– Да.

– А потом на службу?

– Вероятно.

– И я скоро стану взрослым?

– Да, очень скоро.

– Не хочу я ходить в школу и учить скучные уроки, – горячился он. – Не хочу я быть взрослым! Подумать только – вдруг я проснусь с бородой!

– Питер, – сказала Венди, всегда готовая утешить его, – борода тебе очень пойдёт.

А миссис Дарлинг протянула к нему руки. Но он оттолкнул её.

– Назад! Меня никто не поймает! Не буду я взрослым!

– Но где же ты будешь жить?

– Вместе с Динь, в домике, который мы построили для Венди. Феи обещали поднять его на верхушку одного из деревьев, на которых они спят ночью.

– Ах, какая прелесть! – воскликнула Венди с таким жаром, что миссис Дарлинг покрепче обняла её.

– Я думала, все феи умерли, – сказала миссис Дарлинг.

– Там всё время рождаются новые, – заметила Венди. Она теперь всё знала про фей. – Понимаешь, когда новорождённый засмеётся в первый раз, на острове тут же рождается маленькая фея, так что пока на свете есть новорождённые, будут и маленькие феи. Они живут в гнёздах на верхушках деревьев: феи-девочки белого цвета, а мальчики – сиреневые. А ещё есть голубенькие – это глупыши, которые никак не могут решить, кем они хотят быть: мальчиками или девочками.

– Ну и повеселюсь же я! – воскликнул Питер, следя за Венди краешком глаза.

– Зато по вечерам, – сказала Венди, – тебе будет очень скучно одному у камина.

– Со мной будет Динь!

– Она для тебя палец о палец не ударит, – колко ответила Венди.

– Ябеда! – закричала Динь неизвестно откуда.

– Это не важно, – сказал Питер.

– Ах, Питер, ты же знаешь, что важно.

– Тогда полетим со мной!

– Мама, можно?

– Нет, нельзя. Наконец-то ты со мной, дома, и я никуда тебя не отпущу.

– Ему так нужна мама!

– И тебе тоже, родная.

– Ну и не надо, – сказал Питер, как будто он звал её только из вежливости.

Но миссис Дарлинг увидела, как задрожали у него губы, и сделала великодушное предложение: она будет отпускать Венди на неделю каждый год, чтобы она делала в его доме весеннюю уборку. Венди предпочла бы что-нибудь более определённое, – весна была ещё так далеко! – но Питер улетел довольный. У него не было чувства времени, и думал он только о приключениях, их у него было множество – то, что я тебе рассказал, всего лишь сотая их часть. Венди, должно быть, это понимала, потому что на прощание она сказала жалобно:

– Питер, ты не забудешь обо мне до весны?

Питер, конечно, обещал, а потом улетел. Он унёс с собой поцелуй миссис Дарлинг. Тот самый поцелуй, который прятался в уголке её рта и никому не давался, Питеру дался без труда. Странно, правда? Но миссис Дарлинг, судя по всему, была этому рада.

Мальчиков, само собой, отдали в школу. Всех их приняли прямо в третий класс, только Малыша отправили сначала в четвёртый, а потом в пятый (самый старший класс в этой школе – первый). Не прошло и недели, как они поняли, какими они были ослами, что не остались на острове, но было уже поздно: мало-помалу они привыкли и стали такими же обыкновенными, как ты и я или младший Дженкинс. И знаешь, что всего грустнее? Понемногу они разучились летать.

Поначалу Нэна привязывала их за ноги к кроватям, чтобы они не улетели во сне, а днём они любили притворяться, будто падают на ходу с омнибуса, но вскоре они перестали рваться с постелей по ночам и обнаружили, что, падая с омнибуса, расшибают себе носы. Прошло немного времени, и они уже не могли догнать собственную шапку, если она слетала вдруг с головы. Они объясняли это отсутствием практики: но, говоря по правде, дело было в том, что они больше не верили в Нигдешний остров.